Всё в тумане.
Этюд.
Померк, оставшись за чертою
Прилива тихого тумана,
Прекрасный мой волшебный город –
Оплот людского каравана.
Прилив тумана и морской
Плетут узор на берегу.
Лишь гам приносит городской
Сердец мятежных суету.
И только здесь, где я стою,
Играет солнца луч огромный.
И внемлю я: зовёт весну
Природы голос затаённый
23-24 января.
Песня о Шевченко.
Сверкает море от огней,
И город кажется светлей,
Когда звезда мерцает ярче,
Когда играет солнца зайчик.
От наших рук наш город краше,
Он песней дорог в сердце нашем.
Расти, Шевченко, и цвети,
Как в май врываются цветы,
Как запах праздничной земли,
Как молодость весны любви.
И что нам Лондон и Париж,
Им не достать до наших крыш,
Им не понять наш плод прекрасный:
В пустыне вырос город властный.
Огонь сердец в нем бесконечен…
С улыбкой гость в нем будет встречен…
И в знойный день, и в звездный час
Ласкает Каспий нежно нас
Прохладой, музыкой, красою.
Танцует город над волною
С тяжелой, сказочною былью –
Так не должно – но это было!
23-24 января
***
Плачет «Монте-Карло»
Популярным звуком
Танго, звезды в парах
Обнялись друг с другом.
Веселится сердце,
Но душа рыдает:
Снова дама крести
Черноту кидает.
Мне б под эти песни
С девушкой любимой…
Но подруга лестью
Споена другими.
Опьянела скоро:
Кем теперь обнята?
Тот, кто был ей дорог,
Позабыт, однако.
Но придет вдруг утро,
Похмелит обманом,
Взгляд слезами круто
Забурлит коварно.
- - -
Плачет «Монте-Карло»…
Девушка понуро
Где-то там, дворами
Убегает в утро.
5 февраля
***
На твоей безымённой могиле
Крест счешу под геройский твой вид
«Здесь сложил свои кости стальные, -
Напишу, - Пантелей Леонид».
Ах, Лёнечка, какие были времена!
Ах, Лёнечка, как мало жизнь тебе дала
Ах, Лёнечка, как ловко нэпманов ты брал,
Ни разу писка я не слыхал!
Ты свободу любил, и красиво
Очищал в кабаках фраеров
От оставшихся всех пережитков –
Золоченых тяжелых оков.
Мы тебя закрывали от пули
Краснопёрых гоняющих псов,
Но однажды они обманули, -
За тобою защелкнув засов.
Адвокат что-то мямлил понуро,
О карьере мечтая в суде…
Только зад твой увидели в МУРе,
Как расстрел припаяли тебе.
В тот же вечер в одном ресторане
Ты с улыбкою нэпманов взял,
И подруге одной в ихнем стане
Ожерелье на память отдал.
Но везучие псы из легавых
Вновь поставили к толстой стене…
Тяжела нам всем эта утрата…
Этот тост за тебя выпьют все.
11-12 февраля
***
У тебя рожденье –
У меня печаль…
Твоего Евгения
Ты прими печать.
Дарит строки стройные
В этот милый день,
Только слезы кровные
Нагнетают тень.
Пусть печать их горькая
Здесь оставит грусть,
Птицей будет гордою,
Пролетая Русь,
Теплым будет дождиком,
Как к тебе придет,
Будь, моя пригожая,
Как орла полет.
В этот день рожденья
Я дарю печать,
Чтоб в часы вечерние
Даль не забывать.
12 февраля
В стенах городских
Мне не дышется в погоду
В чёрствых стенах городских.
Мне бы что не видел сроду –
Дух цветов, лесов земных.
Пошататься летним часом,
Где грустит простой ручей;
Птичий гам услышать разом –
Отгадай, где звон там чей;
И в тени присесть березы,
Посмотреть на облака,
Запах пить вечерней розы
И на утро – молока;
Пробежать в пыли дороги,
Где на розовом коне
Проскакал давно Серега
И в стихах, и там, во сне;
Наслаждаться колокольным
Звоном в ночь на рождество,
И в избе, в углу с иконой,
Пить домашнее вино…
Человеку городскому
Дух России не знаком,
Оттого сильнее колит
Сердце русской были ком.
Всюду звон железа давит
И промышленности гарь.
Где твои, Россия, дали
С чистой песнею, как в старь?
16 февраля
Сходите в церковь.
Церковь в рождество, калитка,
Запах свечь, святых иконы…
Торжеством всё здесь облито,
Торжества цветут законы…
Тихий шёпот прихожан,
Тихо в центре я зажат…
Чу, открылись двери божьи,
Божьи слуги вышли скромно,
(Друг на друга чем-то схожи),
Взгляд по всем метнулся строгий,
Голос властно полетел,
Замолчать людям велел.
За дверями гроб господний,
Там подсвечники во злате,
И старинка с миром сходит,
С каждым сердцем дело ладит –
Стань с душой наедине –
Сколь греха в твоей душе?
Голос к миру призывает:
Замоли грехов оковы.
Человек – тебе ведь званье,
Ты любви послушай слово…
Я закрыл глаза: с креста
Голос слышится Христа.
Вот господь на землю сходит…
Мир, молися! На колени!..
Взглядом он по свету водит:
«Кто заелся тут от лени?
Кто любить хотел людей,
Но попал во стан зверей?
Нет таким моей пощады!
Всех проверю – не обманут.
Те, другими что зажаты,
Под мою защиту встанут.
Выходи смелей на суд –
Ваших тел дела несут…
Ну и мир! Не зря вас проклял!
Всюду власть и всюду деньги,
Бедным всем по всюду голод,
И за правду ставят к стенке…
Хватит, хватит! Нету сил…
Ты, Иуда, победил…
Всем гореть в огне у чёрта,
Всю сожгу я эту землю…
Эх, людей слепых когорта,
Что сердца во теле внемлют?
И зачем вам жизни свет?
Нет любви – пощады нет!..»
Я содрогнулся от боли…
Что же делать нам, землянам?..
Если б все его бы волю
Раз увидели за снами,-
О, тогда бы счастья пир
И во всей вселенной - мир!
17 февраля.
«Родина-мать»
Ты, Мать-Родина наша,
Что молчания краше,
Торжества что минуты
Заменить могут людям,
Этой памяти скорбь
Окровавленных зорь
И пробитых сердец,
Чтоб войне был конец?
Слезы льются героев
Перед юности строя,
Перед памяти строя,
Перед жизни устоя!
И у ног твоих, Мать,
Вечно будут стоять
Жар святого огня
И твои сыновья!
20 февраля.
***
Я признаться боюся,
Когда снишься ты мне.
Тени сумрака льются
По холодной земле.
Что, признавшись тебе, я
И услышу отказ?
Будут литься, как тени,
Слёзы грусти из глаз.
А я так люблю тебя,
И холодной зимой
В этот радостный вечер
Я хочу быть с тобой.
Ты своими ладонями
Чтоб прижала к груди
Непослушную голову
От горячей любви.
Убегают закаты
В загустевшую ночь.
Как хотел бы догнать их,
Но по силам – невмочь.
На их яркой короне
Посылаю тебе
От поэта у моря
Музыкальный привет.
Вновь уходят закаты,
Где живёт мой цветок.
Я ревную, когда ты
Не напишешь двух строк.
Кто тебя обнимает
И мешает писать?
Я грущу, но зима ведь
Не пускает в наш сад.
А я так люблю тебя,
И холодной зимой
В этот радостный вечер
Я хочу быть с тобой.
Ты своими ладонями
Чтоб прижала к груди
Непослушную голову
От горячей любви.
20 февраля.
Прогнозы.
Вчера по Ti Vi показали
Погоды лик по всей стране.
Во круг заснеженные дали:
И через степь, и ширь морей.
Один лишь наш клочёк под солнцем
С морозом борется давно,
Глядит на бой тот Каспий грозно:
А ну-ка, кто же здесь кого?
Морозом в зорьку дышит ветер
И будит спящих на ходу
Когда под шубу влезть он метит,
Иль ухо цапнуть на бегу.
Но вот и день: и птиц веселье,
Улыбки сразу на губах,
И солнца взгляд на них весенний,
И тают грязные снега.
- - -
Но как же чёртовы прогнозы?
Задушит ли опять зима
Клочёк, что борется с морозом,
Иль здесь в страну шагнёт весна?
26 февраля
Задорный огонёк
Солдат в поход с собой уносит шутки,
Ведь в каждой шутке свой резонный толк;
Ему поможет в трудные минуты
Их боевой, задорный огонек.
И на войне, теряя друга рядом
И видя смерти жадной ветерок,
Остановить врага помог ребятам
Их боевой, задорный огонек.
И по пыли израненного тракта,
Когда к победе шел усталый полк,
Ему светил в ночи из автомата
Тот боевой, задорный огонек.
Солдаты письма на груди носили;
В тех письмах милым где-то между строк
Оставил след любви к родной России
Их боевой, задорный огонек.
1 марта.
Нет, не тебе.
Нет, не тебе, а другой
Место в мечтах у меня.
Нет, я не верю в любовь…
Только зачем же слеза?..
Нет, не тебе, а другой
Я посвящаю стихи.
Было: под этой луной
Вдруг я признался в любви.
Нет, не тебе, а другой
Писем отправил стада…
Жаль, потерял я легко,
Что не вернуть никогда.
Нет, не тебе, а другой
Песни пишу по ночам.
Нет, не понять мою боль
Тем, кто потерь не встречал.
1 марта.
Якорь сна.
Щемит в ушах какой-то нудный шум
И якоря ближайших сновидений
Торопят веки спрятать взор от лун,
От будней дней безропотных гонений.
И, как обнятый водорослью буй,
К подушке тонет голова забыто,
А в это время мозг (он мой холуй),
На берег стих выплёскивает скрыто.
О чем он мыслит, добрый чёрный раб,
Об этом знает тихая бумага:
И что в нём грусть, и что чему-то рад,
И что желает господину блага.
Но кто понять сумеет рабский труд,
Когда владелец спит самозабвенно?
О, сколько строк величественных мрут,
Так не дождавшись памяти в поэмах?!
2 марта.
Мангышлакский ветер
А какой у нас ветер чудесный!
Рассказать, не поверите мне.
Шёл по улице с музыкой в сердце,
Что прекрасны закаты в огне.
И в лицо дул гуляющий ветер,
И мой волос бросал он назад.
Я прелестную девушку встретил,
Познакомиться был бы с ней рад.
И в лицо улыбался ей ветер,
Ее волос назад теребя.
…Где-то рядом резвилися дети,
Самосвалом железным гремя.
Но прошли стороною дороги:
Ветер в разные стороны дул…
Вот такой у нас ветер суровый…
За спиной лишь стоял детский гул.
3 марта.
***
За столом верховодит наш огнетушитель,
А ты на коленях сидишь у меня.
Твой лифчик лежит, золотинкой прошитый,
Где свежая капля упала вина.
Вцепилась в стакан свой, помятые груди,
Зубами стуча, второпях облила.
Всего восемнадцать – дрожат уже руки,
Лицом хоть осталась пока что мила.
За что ты влюбилась в вино, не в мужчину?
Мужчины приходят с бутылкой вина.
Ты помнишь, тебя как по грязи тащило,
Чтоб чья-то рука похмелиться дала?
Ты жадно глядела на полный прилавок,
На тех, кто с деньгами толпился же там.
Уверен, что стукнул бы там же припадок
Тебя, коль не взял бы тебе я «Агдам».
Теперь ты сидишь чуть с кривою улыбкой,
И, чтоб я не делал, тебе всё равно.
И корни твои от качавшейся зыбки,
От матери милой уж рвутся давно.
Ты завтра другого, с бутылкой в кармане,
Потащишь в обжитый другими подвал.
И кто виноват, что подростки в обмане,
Что каждый из них за бутылкою пал?
5 марта.
Есенину.
Серёга, Серёга… а годы проходят
В объятии тесном рубашки стальной;
Но полнится сердце девичьей природой,
Воспетой с любовью и с грустью тобой.
Серёга, Серёга, невесту-берёзку
Целует теперь производственный смрад,
У ног твоей памяти гордые розы
Быстрей умирают, чем строится град.
Серёга, Серёга,…- заплакали свечи,
Покинул когда этот мир «хулиган».
Но снова приходит в интимности вечер
И кто-то читает стихи твои нам.
Серёга, Серёга – опять образ светлый –
И грусть и тоска у закрытых ресниц.
России деревня тобою согрета –
Согреты черты увядающих лиц.
И где-то в сознании старой дороги
Проносится птицею юности конь
И с болью и радостью вечный Серёга;
И в память ему – всюду вечный огонь
7 марта.
Подвиньтесь
Всего восемнадцать – потеряна жизнь,
Всего восемнадцать – кончается песня.
Остался вверху опустевший карниз –
Подвиньтесь – девчонке на улице место.
Не плачет над нею уставшая мать:
Оставили силы, оставили резко.
Дочурке не хочется мать целовать –
Подвиньтесь – девчонке на улице место.
Меняется кровь на потоки вина,
Кровати мужчин стали ей интересней.
Сильны твои руки, Разврат-старина,
Подвиньтесь – девчонке на улице место.
И кто подберёт, приголубит её:
Хорошие ль руки, иль холодность лезвий?
Пока же Разврат свою жертву ведет –
Подвиньтесь – девчонке на улице место.
7 марта.
Оставьте мальчика в покое.
Оставьте мальчика в покое…
Не залечить открытых ран
Таких подхватит караван
И соберёт в огромном поле,
Где плод цветёт убийством воли,
Где панихида – барабан.
Пред нами новый наркоман –
Оставьте мальчика в покое.
Не залечить открытых ран:
Узнав, что мир ему дозволен,
Стал миром этим не доволен;
Везде ему предстал обман:
Свободы нет – но есть он сам –
Свободы грёзами он болен.
Оставьте мальчика в покое –
Пред нами новый наркоман.
Таких подхватит караван –
Держитесь старые устои –
Опустошённым надо слово!
Откуда полнится их стан,
Иль мода западных всё стран?
Всё больше их в походном строе.
Оставьте мальчика в покое –
Пред нами новый наркоман.
Их соберёт в огромном поле
Наркотик – грозный уркаган.
Сметёт в чистую ураган
Планету, чистую порою,
Что ключевой воды стакан.
Пред нами новый наркоман -
Оставьте мальчика в покое.
Где плод цветет убийством воли,
Не будет счастья света нам,
Лишь пустота по сторонам,
Как после огненного боя,
Земля где плакала от боли;
И не простит потомство нам –
Не нужен новый наркоман!
Не оставляйте их в покое!
Где панихида – барабон,
Там дробь его – что детям розги.
Живые в сердце гибнут розы:
Что брошены они к ногам.
И не простит потомство нам
Живьём убитых в жизни поле!
Не оставляйте их в покое!
Не нужен новый наркоман!
7-18 марта.
* * *
Ваши лица чем-то схожи,
Схожи ваши имена…
С нею день счастливый прожит –
В даль ушли те времена.
Но с тобой случайна встреча,
Что подарит мне она:
Может быть былые речи
Принесут в объятьях сна?
Я тогда в подоле ночи
Ей отдал свою любовь.
Что теперь судьба мне прочит:
Слезы те? Иль будет новь?
Может мне подарит ласку
И вернёт душе тепло?
Может я придумал сказку,
И тепло вновь даст вино?
18 марта.
Жалко.
Мне очень, очень жалко Сашку,
Мне жалко этого неряшку.
Но что же видит он со мною,
Когда сейчас пред ним такое?..
В квартире грязь, в квартире скука,
Но вот к бутылке липнут руки…
Пусть жизнь моя – сплошная каша,
Но жалко, очень жалко Сашу.
С тобой ему пусть будет лучше,
Но мать я, мать, он солнца лучик.
Мне трудно жизнь свою устроить –
Пишу я грустью эти строки.
Но что мне делать? Мой мальчишка
К тебе привык, и любит слишком.
Но я ведь мать! Но почему же
Ему не я, а ты так нужен?
Быть может мы с тобой сойдемся,
Как рукава реки, сольемся?
Но будем счастливы с тобою,
Как счастлива река волною?
Волна – от злости ведь порою,
Что на пути стоят пороги.
Быть может нам не будет счастья,
Ведь мы родные лишь от части?
Любви ведь не было меж нами –
Пришли, ушли с тобой волнами
Тебе отдать? – но льются слёзы,
Они мне в душу, что занозы.
Да! Жизнь устроить он мешает:
Один зовет, но я не знаю…
Люблю другого – тот не любит…
Дрожат от слез несносных губы.
Ты просишь взять на веки сына.
Но как отдать – привыкла сильно,
И чем свои часы я скрашу?
Как жалко, очень жалко Сашу!.
19 марта.
Ты так нужна.
Ты приди, я прошу тебя,
Ты так нужна, ты так нужна!
Хоть на день выйдет солнце,
Улыбнись солнца взглядом.
Мы с тобой не знакомцы,
Мы с тобой – были рядом.
Ты приди, я прошу тебя,
Ты так нужна, ты так нужна!
Где-то вспыхнут рассветы
Мой рассвет – это счастье,
Но оно ходит следом
За тобой, ты не прячься
Ты приди, я прошу тебя,
Ты так нужна, ты так нужна!
Нужно мне твое слово,
Чтобы я смог согреться,
Но идешь мимо снова,
А любовь – встречи песня.
Ты приди, я прошу тебя,
Ты так нужна, ты так нужна!
20 марта.
Нам надо повстречаться.
Ты хочешь и не хочешь
Встречать весну со мной.
Ты говоришь, другой
С тобою, между прочим.
Кто может быть меж нами –
Ты лишь со мной мила.
В объятиях тепла
Быть вместе только надо.
Ты говоришь, нет часа
Свободы у тебя.
Одни у нас дела:
Нам надо повстречаться.
23 марта.
Согрей
Увы, ты мне напоминаешь
Ушедшую в тоску любовь,
Мою любовь и злую боль,
И мой покой ты нарушаешь.
Уйди, уйди за резкость линий:
За горизонт и за моря.
Терзаешь ты меня, беря
За душу греющихся лилий.
Уйди, оставь меня в покое,
В объятьях гибельных темниц.
Нет, стой, дай мне стрелу зарниц,
Ведь мне тюрьма – моя же воля.
Ведь мне тюрьма – моя свобода:
Я мерзну, погибаю в ней.
Ты лучше трепетом согрей,
Согрей теплом души погоды.
23 марта.
Чужая боль.
(ответ кинофильму)
Вы может правы, есть боязнь
У нашего столетья;
Ведь в жизни скорой правит грязь,
Собой любого метя.
Взберётся солнце, небосклон
Зароется за тучи,
И по земле крадётся вонь,
Протягивая крючья.
Пусть не пройдешь поодаль драк,
Заступишься, и что же?..
Та жертва скажет, что дурак,
Бандит взмахнет по роже.
Сегодня ты остался жив –
А завтра гроб закажут,
Помянут, в землю положив,
Забудут, выпив, каждый.
Полно насилия примет –
Ты обратишься к власти –
Но пред тобою тот же мент,
Что разыграл те страсти.
Ты подал в суд на торгаша
(Он объегорил в торге),
Ты беден – у него манжа –
И дело твоё в морге.
Ты дефицит и с кулаком
За два часа не схватишь,
А в базе толстосуммый гном
За выбор щедро платит.
И он шагает гусаком –
Кого-то грабят рядом,
Лежит убитый с тесаком,
Слеза в девичьем взгляде…
И что ему чужая боль? –
Его квартира с краю:
Горит в душе его любовь
К закупленному раю.
Вот так любой: -- Не трожь меня –
Я промолчу спокойно;
Я даже заплачу с полна,
Чтоб не был я покойник.
В себя ушел двадцатый век:
В забвеньи сострадание,
Нам выгоды браслет одет,
Покоя обоянье.
26 марта
Одиночество
-- Что с тобою, труп живой?
Что несешь ты за душой? –
«За моей душой одно
одиночество!»
-- Почему сутулый ты? –
«Хороню свои цветы,
И со мною пьет вино
Одиночество»
-- В мире плотном всех страстей
Ты один среди друзей? –
«Руку тянет мне одно
Одиночество.
Счастья, видно, не видать;
Некому меня понять –
Дружбу мне дает оно –
Одиночество!»
-- Что тебе мешает жить?
Хочешь что-то получить? –
«Я хочу убить его –
Одиночество!»
28 марта.
Мир без любимой.
Уходят года всё спеша и невинно;
Нашёл в этом беге я мир без любимой,
И годы как будто стыдятся меня,
Что ляжет на них этой грусти вина.
Мой мир без любимой, зачем он мне нужен?
Теснится во круг он всё уже и уже,
Он хочет сдавить моей жизни цветы –
Как трудно его во круг сердца нести.
Спасите беднягу! Спасите! Я гибну!
Меня засосал этот мир без любимой,
Один только он, словно черный насос.
Последней волной я кричу этот СОС!
29 марта.
* * *
Судьба глаза стыдясь закрыла,
За то, что мир мой без любимой,
За то, что я среди друзей
Плачу слезой судьбе своей.
Взошла луна – и с нею звёзды,
Среди ветров – поют берёзы,
Среди друзей – веселый смех –
А я один в дали от всех.
А я остался сам с собою,
В ночи, незнающей покоя,
Уйдет любовь моя меж строк,
А я останусь одинок.
29 марта.
Судьбе.
Уймись, не точи мое сердце в тоске,
Останься в дороге на прошлой версте.
Тебя что ко мне привязало во век?
Я даже не рад, когда падает снег.
Ты хочешь меня непременно убить?
Но я в тесном свете и так позабыт.
Под солнцем палящим я мерзну, как волк.
Отбился от стаи, как он, одинок.
29 марта.
Желанье
Мне не надо женской славы,
Мне бы сердце взять одной,
А иначе славы лава
Подомнёт всё под собой.
И не надо волчьей доли –
Жить противно одному:
От таски такой привольной
Сам завоешь на луну.
А мне б только быть в объятьях
Нежных рук и губ тепла.
И бокал в руках приятен
Будет горького вина.
1 апреля.
Двое в городе.
Я один в этом городе.
Разгоните этот миг!
Все слова были молоды –
Обратились в сердца крик.
Ты одна в этом городе.
В водке губишь ты тоску,
И в постели от холода
Льются слёзы по виску.
Что закаты застужены?
Что стал мир так одинок?
Не пришел к тебе твой ссуженый…
Не привел меня мой рок…
Я один в этом городе.
Тщётно в нём ищу тепло…
Ты одна в этом городе.
Повстречаться нелегко.
1 апреля.
* * *
Зажат в однообразия тисках;
Раскрыто всё, что было сокровенно –
Пришла лишь радостей мирских тоска.
Зачем всё рано так и незаметно?
Зачем убогий выискан приют?
Зачем от ласки женской отказался?
Лишь памяти мне нравится уют,
Лишь в ней счастливым я юнцом остался.
Был полон радостей друзей бокал,
И я – от юных дев очарованья;
Тех огорчений сладостный накал
Приятен был – теперь же всё в преданьях.
Теперь стакан, налитый до краёв, -
Одна мне радость – помесь суррогата,
Чтоб я быстрей в страну добрался снов,
Чтоб юность снилась, что была когда-то.
1 апреля.
Калина.
Звездных ягод калины сорву,
Вспомню давнюю нашу зарю:
Как была та заря хороша!
Как была ты со мною нежна!..
На ладонях калина красна.
…Та заря была наша весна,
Ты красива была, под луной
Изумрудом лучился взгляд твой…
Только ягода всё же горька.
…Мне не видеть тебя никогда.
Как она, горька наша любовь –
Ты ушла, и застыла вдруг кровь…
1 апреля.
Орешки кедра.
Ищите, дети, чудный камень.
Шаги земли на них воспеть:
Вот мамонт с стертыми клыками,
Вот виден образ человека;
А у тебя, сестра, в кармане
Все камни, словно зёрна кедра…
Красив величьем старый камень –
В нем шаг земли от века к веку.
2 апреля.
До приятного устали ноги,
Ломит в бедренных костях.
Хорошо сбежать с берлоги –
В спорте побывать в гостях!
2 апреля.
***
Я зачеркнуть готов весь мир
Пером из крыльев нежных лир
За то, что внём не понят я,
За то, что вороном летя,
Хотел воспеть его седин
Безбрежно веющие кудри
И взгляд, безоблачный и мудрый.
Но я не понят – я один.
Взлетают песни надо мной
И веселится люд земной
Что хорошо – объединяя,
Что плохо – в глубь себя гоня,
Что хорошо – в простор равнин,
Что плохо – за семью замками…
Мир разделился огоньками –
Один в нем мой – но он один.
Он чёрен – все-таки звенит,
Когда увидеть хочет лик,
Который в нём поймет тепло
И озарит весной его,
И защитит, кто так гоним
Воспетым миром, но коварным,
В свой ряд неставившим, как равный.
Не понят в нём – он здесь один.
3 апреля.
* * *
Русская деревня,
Колокольный звон.
И в лесу и в поле
Раздается он.
В поле этом тихо
Кузница стоит,
Опустился вечер –
Вся деревня спит.
Что такое? Будто
Встал с земли мертвец,
И привычным делом
Занялся творец?
Осторожно, чтобы
Не вспугнуть его,
Мы пойдем посмотрим –
Здесь недалеко.
Дым с трубы клубами
И железный стон…
Мы открыли двери,
Смотрим: нет, не он –
У печи подросток,
Дети у мехов,
Ы в углу белеет
Простынный покров.
Осторожно скинем
Покрывало вниз…
Приподнялись веки
Удивленных лиц…
Памятник пред нами:
Три винтовки вкруг –
Тем, освободившим
От фашистских рук.
Не вернулись с боя
Многие домой,
И куют им память
Дети под луной.
От заботы милой
У ресниц слеза –
Твердые минуты
Позабыть нельзя.
Детские печали
Сердцу дороги.
Родины прелестной
Славные сыны!
А еще я плачу
От того, что в них
Кузнеца немого
Зёрна проросли.
И опять, как раньше,
Кузница гудит,
И теперь стал полон
Деревенский вид.
Русская деревня,
И железа звон
На полях России
Снова возрождён.
5 апреля.
* * *
Заменить любимую
Сможет ли другая,
С грустными глазами,
С тёплою улыбкою,
Пусть она похожая
На портрет, что дорог?
Не заменит моря
Голубое озеро!
5 апреля.
* * *
Снег кружится, и мир холодеет:
Дуют в нем беспрестанно ветра
И нещадно разносят по свету,
Что стремятся друг к другу сердца.
Нам нельзя разлучаться –
Этот мир так жесток –
В нем легко потеряться
Тем, кто в нем одинок.
Вот и мы покидаем рассветы,
Что пылали любовью для нас.
Были вместе – теперь где же, где ты?
Были долго – расстались за час.
Холодны над любовью закаты:
Снег кружится и стынут сердца…
Может встретимся вдруг мы когда-то,
Но любовь не вернуть ни когда!
Нам нельзя разлучаться –
Этот мир так жесток –
В нем легко потеряться
Тем, кто в нем одинок.
5 апреля.
Этюд.
Гладь слёзная – морская зона,
Песок танцует под волной,
Чуть движимой ветров полой,
Кайма чернеет горизонта,
Заносит небо покрывалом
Отяжелевших облаков –
Их тень легла у берегов;
И праздник вроде убывает.
6-7 апреля.
Солнцу.
Что уснуло, солнце,
В нежных облаках?
Не глядишь в оконца?
И не греешь трав?
Ты проснись же, лучше
Землю просуши,
Разгони ты тучи
Раненной души,
Посмотри быстрее:
На дворе весна –
Без твоих немеет
Зайчиков душа.
7-8 апреля.
Желание.
Я опять летал во сне,
Я усильем воли
На возвышенной волне
Вдруг промчался полем,
Заглянул на акваторью
И к друзьям в окно,
С диким ветром цепко спорил,
Что и мне дано
Горным побывать орлом
И промчаться высью…
Если б это бы не сном,
Явью б это вышло:
Полетел бы к богу в гости –
Что терять мне на земле?
Никогда б потомки кости
Не нашли б мои на ней.
8 апреля.
Я не верил (не хочется верить),
Что ты замужем (всё-таки так).
Как же мне свою боль соизмерить?
Я остался опять на бобах.
Думал я, что с тобою мы вместе
Над холодной землей пролетим.
Я - жених, ты была бы невестой,
Но теперь я от боли томим.
Ты бежишь к сопротивнику – мужу,
Только взгляд подарив и «Прощай!..»
Белый свет стал совсем мне не нужен.
На разлуку со мной не сердчай.
Удалюсь я в святую обитель,
Будет тесен и тёмен приют.
Пусть считают, что свет – победитель,
Но нас в тёмные норы кладут!
8 апреля.
Куда ты мчишься, лапочка,
В автобусе том старом?
Не ждут тебя ни мамочка,
Ни добродетель-парень.
И из дому ты выгнана
С огнем умершим в взгляде.
Ты кем-то была выпита –
Сидишь со мною рядом.
И вязанная кофточка
Просвечивает груди,
Оставшиеся голыми –
След страсти и след муки.
Без слез сидишь ты, гордая;
Права – в слезах что проку?!
И ото всех оторвана,
Не молишься пророку.
Я выйду непримеченный
На нужной остановке,
А ты уйдешь в даль вечную,
Как газ из газировки.
8 апреля.
Желание
Ой, цыганка, погадайка,
Душу мне развесели –
У меня любовь такая,
Хоть в могилу всё снеси.
Кони, кони, кони, кони!
Унесите в смерти даль!
В этой жизни непокорной
Ничего теперь не жаль!
Звуки жалобные сердца
На простор ветров снесу.
Ой, цыганка, спой мне песню
Про любовь, да про свою.
Этой песней перед смертью
Я напьюсь и разревусь.
Жизнь люблю, вы мне поверьте,
Но жить дальше так боюсь.
Этой песни звук привольный
Я возьму с собою в даль.
Эх, несите меня, кони!
Ничего теперь не жаль!
11 апреля.
Туман.
Меж облаков тумана
Плывет незримый путник,
Огня далёкий спутник
Влечёт его обманом.
Вот на огонь он вышел:
Стоит у водопадп
Забытая лампада,
Но нет заветной крыши…
Вот так и ты ночуешь,
Незнающая страха,
И близок ли смрад праха,
Об этом ты не чуешь.
Ты только что стояла
У зыбкого порога,
Теперь тебя дорога
Ведет каймой тумана.
Ты ищешь счастье брака –
Находишь же беспечность.
Тебя обманет вечность
Туманом аромата.
11 апреля.
Да, только да!
Лишь тебя я люблю!
Шаг…, сделай шаг!
Я о встрече молю.
Шанс, только шанс
Проведением дан.
Нас, только нас
Ждет обманом туман.
Быть может всё:
Вдруг единственный раз
Нам повезло
Видеть вновь игру глаз.
Ты…, только ты
Не гони тот туман.
Сердце болит –
Сколько раз был обман!
Ты приходи,
Обмани этот мир!
Верь, без любви
Питер мне будет сир.
…Дан только шанс
Видеть юность свою!
Жду этот час,
Я с тобой встречи жду!
18 апреля.
Возвращайтесь, корабли.
Начать бы нам с тобой сначала,
Вернуть истоки той любви…
Уйдя в просторы от причала,
Назад приходят корабли.
Их штормом где-то покрестило,
Приют давал чужой им край,
Сбивали с курса льдины, тина… -
Теперь, о’ Родина, встречай!
Нас ждет причал – любви дорога,
И счастье – радостный прилив:
Обратный курс проверь и трогай
По морю жизни корабли.
19 апреля.
Песня мертвеца
Птичка моя, не печалься, родная,
Песню послушай уже мертвеца,
Что с тобой будет, об этом не знаю,
Знаю, что рядом не будет певца.
Море печально, как поле ковыли,
Берег безлюден, скучает скала.
Здесь мы друг друга с тобой полюбили,
Здесь разлучила шальная беда.
Я не сказал тебе сразу всю правду,
Только сейчас ты узнаешь её:
Вором я был и учавствовал в банде,
И получил по заслугам своё.
Пьяный уж был, когда в карточном споре
Кто-то колоду мою подмешал…
Только у этого грустного моря
Слышу, как пляшет живая душа…
Урки потом на тебя показали…
Нет! Не отдам ни за что я любовь!...
Волны над трупом моим заплескали,
Море всю ночь пило теплую кровь.
Птичка моя, не печалься, родная,
Песню послушай уже мертвеца,
Что с тобой будет, об этом не знаю,
Знаю, что рядом не будет певца.
23 апреля.
Не прошу я её заменить;
Будь такою, какая ты есть.
Если мне суждено вновь любить,
То ушедшему в даль не воскресть!
Будь такою, как ветер преград,
Как раскидистый утра туман,
Как чарующий вечер наград,
Что приносит нам нежный обман.
Есле мне суждено вновь любить,
Не её, а тебя полюблю.
Мне теперь всё равно с кем губить
Мои годы и душу мою.
Только будь ты собою, как есть,
Я приму твои чары, как дань
За неспетую юную песнь,
Как неспетая свежая рань.
27 апреля.
Не тебя позабыть мне на век,
Не с тобою и жить суждено.
Позабыть я хочу серый снег,
Что дарогу засыпал давно.
В нём теряются наши пути,
Как теряется сразу юнец..,
Как теряется путник в степи
И… встречает его там конец.
В нем и юность и наша беда…
Не вернуть, что успело сгореть –
И настали тогда холода
Так, что годы не могут согреть…
27 апреля.
Мне теперь всё равно, кто полюбит,
Только было бы это быстрей…
Не могу позабыть только губы,
От которых мне было теплей.
Мы гуляли в ночном Краснодаре
И уставшие, сели в тиши…
В этом парке единственной парой
Были наши тюлпаны души.
И раскрылись они, обнялися
Лепестками в святой поцелуй…
Только ветром манящие листья
Посылали обманчивость струй.
И они разносили по свету
Наших губ долгожданный привет,
Лишь оставили в памяти лето
И холодное позднее «Нет!»
28 апреля.
Я сижу, одинок и понурый,
Без любви, без друзей, без забот.
Ты придешь, и умчится день хмурый
Без следов у забытых дорог.
Ты придешь и обнимешь рукою,
Словно мать - дорогое дитя;
Упаду я на грудь головою,
Твою ласку, как сказку, любя.
Буду трогать я руки губами,
Буду запах лелеять волос,
Чтоб от счастья залиться слезами,
И от горя чтоб не было слез.
Мне усталое сердце подскажет:
Ты - моя, а я - твой в этот миг.
Ни кому му о том не расскажем,
Потому, что мы в мире одни.
Будем счастьем своим наслаждаться
И дыханье весны будем пить –
Только раз в суете нам удастся
Всё забыть и друг друга любить.
30 апреля.
У телефона.
Держу трубку в руке и не знаю:
Мне набрать ли твой номер иль нет,
Что сказать иль залиться слезами –
Потерял мл я твой где-то след;
Чтоб пришла, протянула мне руку,
И на зло непокорной судьбе
Разогнала в душе моей скуку,
И ответ протянула судье:
- Я беру под защиту и ласку
Всеми брошенного молодца,
Чтоб не жил он на свете напрасно,
Чтоб поверил, что любят сердца.
Он не понят – но я понимаю,
Как нужна ему счастья рука.
Если друг иногда умирает,
То любовь не умрет ни когда! -
1 мая.
В погоню.
Не скрываю своих намерений,
Не хочу больше в мире страдать
И в системе любых измерений
Погонюсь я хоть что-то встречать!
Или встречу тепло и признанье
Я в замен обнимавших потерь,
Иль за щедрость души наказанье:
Проведенье подарит мне смерть!
1 мая.
Каким я стал.
Каким я стал? Я сам с собою
Вино глотаю, как алкаш.
Не уж-то мне так дан сюдьбою
Проклятья горького вираж?
Не уж-то мне погибнуть в муке,
Что только раз я изменил,
Чьи забыл почти что губы,
Чьи объятья позабыл?
Но то не правда! Всё не правда!
Забыть ли мне мою любовь?!
Что полюбил я вдруг когда-то,
Я ту люблю сильнее вновь!
И я ль виновен, что не вместе
Встречаем мы зари полёт?
Ведь та любовь воспе6та песней…-
А мне достался только лёд.
2 мая.
Распростёртые крылья
Камышом проросли.
Что за сила сгубила
Лебединые сны?
Белый пух, словно сказка,
Обвивает перо,
Может жил я напрасно –
Не вернуть ведь его!
Погибают вдруг птицы,
Что нам радость несут.
Может жизнь просто снится? –
То пасьянс есть иуд?
Но не смолкнуть над морем
Голосам белых птиц –
Это счастье в дозоре
Увядающих лиц!
Что погибли без срока –
Знать не им он был дан.
Пусть другие приходят
Счастья дать ураган.
2 мая.
Вот оставлен под брюхом Шевченко,
Серпантин отходящих дорог
Водоём из промышленных пенок
И намучивший тело песок.
Убегаю скорей самолётом,
Чтоб оставить следы где-то там,
Где мечты мои майские ходят,
Где я был уж, и где не бывал.
3 мая (на взлёте)
У погибших лебедей
Плача сгорбился камыш.
Здесь охотник на зверей
Не разбудит мира тишь.
Только птиц лишь иногда,
Обессилевших в полёте,
Манит ласкою вода,
Вырвавшись из труб завода.
Лишь тепло и смрад несёт
На простор озёр она,
И нельзя вернуть в полёт
Лебединого крыла.
3 мая.
Твердил, что не буду я старым,
Но старою стала душа.
Когда-то счастливая пара
Была. – От меня ты ушла.
Погасли весёлые свечи,
Поникли тюльпаны души –
Ни города ропот не лечит,
Ни запах лесной тишины.
- Старик! Что тебе остаётся?
Тревоги оставь молодым!
Не будут у гроба пусть слёзы,
Но будет покой там один! –
5-8 мая.
Бегут огни в окне
И с нами и назад.
Прощание Москве
Колёса верещат.
Быстрей, быстрее мчится
Вагонов перезвон,
Как раненая птица
От смерти рвётся вон.
Дома, стволы деревьев,
Заводов гам и дым,
Ночи зовущей пепел… -
Все гонят – я один.
Один уйду я в даль,
Где не был ни когда,
Куда зовут и май,
И трепета душа.
6 мая.
Не уснуть перед юности встречей
Под аккордные звуки колес,
Как тогда, в восемнадцать что вечер
Мне любви колыханье принес.
Скоро утро: развеялись дали
Чуть заметной белесой каймой.
Хоть бы мне они вдруг подсказали
Тот цветок так душе дорогой.
Только чуждый сознанию голоc
Говорит: -Тот цветок вдруг не твой..
Не тебе целовать милый волос
И шептать «Я люблю» дорогой.
И зачем рвешься ты, словно демон,
Расцветание видеть цветка?
Не тебе быть любимым, и следом
Не тебе аромат ветерка. –
7 мая.
Ещё тумана одеялом
Укрыты травы и леса,
Ещё испарины дурманом
Слезятся красные глаза,
И мельтешат стволы деревьев
На фоне утренних лучей…
Я прибыл в город вдохновенья
И город смерти палачей.
7-8 мая.
Где же ты, Олёнка – белокрылка?
Целый день трепещется душа!
Ты к тому, кто любит кровью пылко
В час, назначенный весною, не пришла!
Пять холодных, диких было весен!
Пять бесцветных, жалких было лет!
Принесли они лишь сердцу осень,
Запах бури и смердящий след!
7 мая.
Ни чего я уже не хочу.
Я сгорел, как осиновый лист.
Засвечу я в дорогу свечу,
Путь проляжет в спасительный низ.
Глубоко. Ни кому не достать!
Надоело мне слёзы терпеть.
Пусть считают, что свет – благодать,
Мне приятнее ночи и смерть!
7 мая.
Приди же, приди же, моя белокрылка!
Замучено сердце кровавою сыпью.
Быть может, проститься с тобою приехал
С весельем тоски или с горечью смеха.
…Но ты не приходишь. Нагрянули слёзы.
Прощаюсь с листвою и красною розой.
Покину безоблачный мир, что коварен,
С героем лирическим скроюсь на пару.
8 мая.
Если ты не придешь, значит все,
Значит кончилось всё и теперь
Ни чего не вернуть, ни чего!
…Лишь открыта на кладбище дверь.
Ни кому не оставит печаль
Так ушедший из жизни поэт.
Ни тебе, ни другому не жаль
Так убитую праздничность лет.
Если всё же придешь, то поймёшь.
Как умеет любить тот мертвец,
Хоть не так стал с наружи хорош,
Но в душе, ты поверь, молодец.
8 мая.
Хоть подари прощанья поцелуй,
Свидетель – бог -- любви к тебе смертельной.
Последний раз прошу тебя, последний,
Последний раз ты зори разволнуй
И подари прощанья поцелуй.
И ты уйдешь в счастливый гомон бурь,
А я отправлюсь догонять закаты.
И если счастье позовёт обратно,
Так то лишь смердная приснится дурь.
…Так подари прощанья поцелуй.
8 мая.
Выглянь, выглянь пушек сила!
Разгроми мою тоску!
…Не пришла – знать, не любила…
Грянь по правому виску!
Пусть у рощи беспокойной
Разлетится старый дуб!
Если в землю лёг покойник,
Крест над ним поставит друг.
Крест на нём поставит скоро
Та, которую любил,
Та, которой не был дорог,
Та, которой не был мил.
8-10 мая.
Я пуст в этом мире,
Мир пуст для меня.
На веки от ныне
Покончено с Я.
Прощайте, подруги,
Прощайте, друзья,
И травы, и прутья,
Березы, заря…
Прощайте родные
Предметы любви,
Прсторы России,
Просторы весны.
Простите поэта,
Что жизнь погубил.
Нет счастия света! –
Есть счастье земли.
Последние строки
- Зачем же скрывать! –
Прекрасней Серёги
Нельзя тут сказать.
«В этом мире умирать не ново,
Да и жить, конечно, не новей!»
10 мая.
Ну, давай, наливай. Что глядеть на остатки?
Ну, давай, наливай. По последней глотнём.
Я за здравие пью, дорогие ребятки,
Всё равно, что случится со мною потом.
Помню, в детстве родители пили, как воду,
Самогонку иль бражку, им всё по плечу.
Уходили на улицу, мне же – свобода:
Я остатки глотал, и теперь вот хочу.
В мире чёртовом – я. Я хочу быть в нём пьяным,
Чтоб забыть ненаглядную, злую судьбу.
Так налейте ж скорее напиток тот славный.
Я за здравие выпью и …в мир свой уйду.
25 мая.
Я горд. В молчаньи твёрдом
Веду я с жизнью разговор.
Что мне суд здешний рода?!
Пред ними я ни как не вор.
Я обманул себя лишь,
Что появился не в свой срок.
Мне ближе вид ристалищ,
Иль пеший ход пустых дорог,
Мне б Бородинский грохот,
Или цыганских песен грусть.
Мне не было б так плохо,
Чужие годы не боюсь!
Боюсь остаться гордым
Над миром нашим навсегда.
Я мчусь в леса природы –
Укройте от людей, леса.
26 мая.
Я счастлив. День рожденья
С тобою свой провел,
Берёзку словно белую
Я тронул головой.
Не в кабаке – в поляне мы
Вели наш разговор;
Не от вина мы пьяные –
Поил сосновый бор;
Мы слушали не музыку –
Но шепот ручейка,
И пташки сердца русского
Всё пели для тебя.
…Когда нам хватит времени
В лесу – не в кабаке –
Отметить день рождения
Не день – недели две?
26 мая.
Выйду в ночь, поброжу средь березок,
Опущу я таску в их листву.
Не ищу больше в жизни я прозу,
Но ищу в ней лишь только красу.
Улыбнулась ты мне – стал богатым –
Нет дороже того ни чего.
Что бугор на пути встал покатый?
Счастья он не поймет моего.
Улыбнулась! Как мир переменчив!
Я устал в нём от слабых удач.
Я от них до сих пор недоверчив,
Потому я такой бородач.
Улыбнулась! Как крылья мне дали!
Средь берёзок лечу наугад.
Что теперь? Запугают ли дали? –
Пролетать расстояния рад.
Пусть последние выкладу силы,
Но явлюсь всё равно пред тобой.
Ты улыбкою вылечи милой –
Безраздельно владей снова мной!
Не нужна мне свобода пустая –
Я к тебе рвусь в безоблачный плен,
Пусть в берёзах, моя дорогая,
Образ твой остается не тлен.
Расскажу им печали и радость,
Поделюсь, как люблю я тебя.
Счастья мне нужно самую малость,
Чтоб тебя не терять ни когда.
27 мая.
Незнакомке.
О, милая, тебя ли не любить?!
Какой дурак придумал эту сказку?!
Другое дело, что люблю напрасно,
Другое дело, волком всюду выть.
Я знаю, замужем не первый год
И муж хорош, и дети подрастают,
И каждый снег весною каждой тает,
Но вот любовь – болезненный порок.
Тебя прогнать из сердца не удастся…
Перед портретом свежие цветы…
И жду, когда зайдешь по делу ты,
С улыбкой скажешь попросту мне:
"Здравствуй"
28 мая.
Ты прости, пожалуй, «Мереранна»
Покидаю теплый лес и берег твой.
Что здесь стоит путник без кармана?
Пусть уйдет в далёкий край ему родной.
И друзья, простите, что небрежно
Может вёл себя мой путник с бородой.
Он старался быть со всеми нежным,
Но что может сделать проклятый судьбой?
Успокоил ли его весь север,
Дружба радостей и нежности подруг?
Может быть. Но он бежит в край прерий,
Солнцем выжженный и проклятый так юг.
Ждут его там радости обмана,
Те, к которым он давно уже привык.
Ты прощай, пожалуй, «Мереранна»,
Не увидишь больше грустный лик.
2 июня.
Наступление грозы.
Солнце…, солнце укрывается
Тяжёлым одеялом туч.
Лишь у горизонта мается
Его прощальный морю луч.
Темень…, темень беспробудная,
Ну, завихри ветрами даль,
Эй, вы, чайки чернокудлые,
Ну,ну, смелее подлетай
Сядьте рядом белокрылые,
Спросить хочу я вас: «Когда
Пронесутся капли быстрые,
Чтоб обмочить мои бока?»
Вот он, гром, как-будто пробуждается,
Прорвался молнией седой.
Наконец, ну, наконец начинается
Так долгожданный ливень мой.
Я тебе подставлю голову,
Твой вкус попробую небес.
Много ль счастья надо голому –
Над ним чтоб счастья был навес.
2-4 июня.
Не знаю… как счастьем наполнен,
Что кубок злачёный вина.
Не этим ли ветром я вспоен,
Не ты ли вспоила меня?
Пусть крутит над кудлами ветер,
Пусть ляжет на плечи мне дождь…
Не я ли тебя в мире встретил,
Что в сердце проносится дрожь?
Лишь только при имени милом
Она всколыхнёт всё внутри…
Не этот ли вечер с любимой
Продлить бы до самой зари?
Промчится стрелой незаметной
Коварная белая ночь…
И день суетой ты несметной
Мне счастье моё не порочь
Умчу я любовь в гомон сада,
Мы с нею там будем в вдвоем,
За годы невзгод стань наградой,
За щедрый души водоём.
Как степи, раскинь мне объятья,
Речами прибоя ласкай…
И строки поэм будут братья
Тебе.
…Только не покидай.
4 июня.
Кто-то назвал слёзы радости
Мокрым теплом от дождя…
Просят напиток тот сладостный
Красный цветок и дитя,
Листья берёз засыхающих,
Голая где-то земля,
Друг, от жары убегающий,
И с ним… счастливый вдруг я.
Дождь – слёзы радости –
Вместе с любимою я,
Все рядом крайности:
Дождь, она, слёзы и я.
Сколько встречались потерянно
В тёплой тени вечеров?
Чувства разлукой проверены –
Мы понимаем без слов.
Мы понимаем: тяжёлые
Длились над нами года.
Мы понимаем: прожжённая
Нас не разлучит судьба.
Дождь – слёзы радости –
Вместе с любимою я,
Все рядом крайности:
Дождь, она, слёзы и я.
5 июня.
Не пройдет этот день, чтоб не видеть твой взгляд;
Не пройдет без цветов долгожданная встреча.
Посмотри: на руке как они все лежат,
Чтоб была ты красивою, нежною вечно.
Не проси… я без них ни когда не приду,
Если даже хожу я к тебе всё напрасно,
Если б поняла ты через них – как люблю,
То б легли пред тобою они все согласно.
Посмотри мне в глаза, руку дай мне в ответ –
Пусть цветы остаются довольными нами.
Не спеши уходить, бросив коротко: «Нет».
Кровью плачут сердца, а не только слезами.
5 июня.
Травой ковёр пред ней раскинут,
Что стоит к милой подойти!...
Как в жилах кровь спокойно стынет –
Успеть бы сердце поднести…
Успеть бы сделать предложенье,
Коснувшись кисти невпопад;
Задеть случайно, в нетерпеньи
Губами свадебный наряд;
Упасть пред нею на колени,
Сказать: - О’ милая! Прости…
Прости за бывшую измену
И в мир спокойствий уведи.
Любил я девушку серьёзно,
Но не взаимно – вся беда.
Прости, березка, может поздно,
Но твой я ныне – навсегда.
7 июня.
Прощай, Москва, прощай, столица!
К тебе опять бы возвратиться…
Но мне дороже Ленинград:
Там новостроек пышный сад…
Там будет жить моя Галина,
Что смотрит не в глаза, а мимо…
7 июня.
Час четвёртый… Мне не спится…
Шепчут дождик и листва…
Кружат скомканные мысли…
В чём пред ночью есть вина?
Не в постели… не с любимой…
Предо мною мокрый путь,
Светофор пронёсся мимо
… Мне б на милую взглянуть,
Мне б обнять её за плечи,
Заглянуть в сиянье глаз:
- Ты скажи, какой же вечер
Лёг разлукою для нас? –
17 июня.
Апатия.
После месяца цивилизации
(Но проходят счастливые дни –
Дни блаженства пред узами грации)
Вновь вернулся поток беготни.
Он опять преподнёс мне апатию –
Даже сил нет письмо написать –
Хоть одеть бы мне чёрную мантию
И петлю для спасенья связать.
Пусть болтается мантия чёрная,
Словно маятник старых часов,
А в ней труп сном иным очарованный.
Не найдёт он от счастья тех слов,
Чтоб раскрыть волшебства ощущения,
Рассказать, как летает душа…
Но влечёт за собою течение –
Все в погоне за счастьем гроша.
Долго ль мучиться мне в той агонии,
Не встречая любви и надежд?
…А на мир смотрят стёкла оконные,
На замученных силой невежд.
17-24 июня.
Из письма к женщине.
Прости… не смогу быть с тобою в мой век…
Мне трудно по жизни остывшим идти…
Я – камень, я – прошлый нестаявший снег –
Замёрзнешь со мною на скором пути.
Спасибо за то, что на свете ты есть;
Спасибо за то, что со мною была…
Подносит судьба мне с дороги лишь месть
Взамен вдохновенного взмаха крыла.
Судьбе я своей покорился давно…
И стоит ли брать из рук ада меня?!..
Я – бочка с убийственным старым вином…
Что нету меня – не твоя то вина.
То писано сверху – в ладоне мой путь.
Свернуть ли удастся ль – то будет лишь миг –
Пронзит небо с радостью грешную грудь.
Быть может услышишь предсмертный мой крик.
Тогда лишь о помощи я попрошу:
- Смочи холмик мой ключевою слезой,
Накинь из бурьяна седого кошму.
Пусть слёзы твои обратятся росой.
А лучше березку – невесту мою –
Ты мне в изголовьях, любя, посади.
Пусть шепчет заветное слово «Люблю»
Тому, кто её так при жизни любил.
24 июня
Письмо к женщине.
Валюша! Ну, здравствуй. Приходит наш час
Признаться в любви и сомнениях нам.
Пусть годы рассудят превратные нас.
…Аппатии ход, что на сердце, я дам.
Любить? Никого не смогу я любить.
Для жизни я кончен. Зачем я тебе?
Возможно, мы с сыном вдвоём будем жить –
Пока что к тому все идет на земле.
Возможно, последнее это письмо:
Писать – не смогу я тебе обещать.
Пойми и прости, коль получишь его:
Ломать всё и вновь начинать?
Мне, знаешь, не двадцать сем лет –
Мне двадцать четыре версты,
Но в жизни испытан любой мною цвет.
…Я умер для счастья – Пойми и прости.
Возможно меня в гроб проводит лишь сын…
И мать, и отец, и, конечно, сестра.
Я жил и живу в этом мире один.
…Тринадцать до смерти… - не трогает страх.
24 июня.
Ждёт дорога
Глаза закрыты. Пар вина
Дурманит даль и скорбь порога.
Моя ль иль не моя ль вина –
Какое дело?! – ждёт дорога.
Тебя люблю, но изменил –
Ты не простишь – желанье рока.
Что жить спокойно – нету сил –
Какое дело? – ждёт дорога.
И что иду, не зная дня,
Не зная финиш мой до срока,
Иду к нему, тебя любя, -
Какое дело? – ждёт дорога.
И что тебе вновь изменю:
Пойду с березкой нежно в ногу,
Тебя ли в этом обвиню –
Какое дело?! – ждёт дорога.
24 июня.
Лист бумаги
Солнца луч засмотрелся в квартиру.
Старый стол там стоит пред окном,
Для работы стоит – не для пира,
Чистый лист, авторучка на нём.
Лист бумаги немой и спокойный –
Можно мазать стихами его,
Пригласить с ним на праздник престольный,
Написать для любимой письмо;
Написать из-за зла анонимку,
Чтобы кто-то не спал по ночам,
Чтоб в семье где-то вырвались крики,
Чтобы кто-то ходил по судам…
Будешь спать ты собою довольный,
Что испуган взгляд доблестных лиц.
Как сильна анонимка тобою!
Как силён пред тобой чистый лист!
26 июня.
Эта курва, со взглядом залитым,
С занемевшим от кира лицом,
Обнажила все нервы до всхлипа –
Видят люди меня подлецом.
Отдала пацана – ну и что же? –
Не уедет никак и всё пьёт.
Мне смотреть стыдно в лица прохожих,
Гость цивильный ко мне не идет.
А приходят одни проститутки
И приводят своих хахарей.
Хорошо, что они тянут руки
И себя ставят вместо друзей;
Посидят, всё допьют и уходят.
И тогда я один с пацаном:
Мне спокойно, мне нравятся годы,
Мне работать бы вновь молодцом,
Чтобы жизнью вполне насладиться,
За судьбу не порочить людей,
Видеть рядом так нужные лица…
Убралась бы она поскорей!
30 июня.
Жемчуг.
Бесконечные волны морские,
Что в пустую несёте свой гнев?
Тина чёрная, белые гривы,
Раздражённый прибоя напев.
Лучше выбросьте мне перед взором,
Перед взглядом седеющих глаз
Самый лучший глубинного моря
Жемчуг мой, нужный мне в этот час.
Я хочу заглянуть в его грани,
В них любимые встретить черты,
Образ тот, что сознание ранил,
Что заставил страдать за версты.
Обниму я его, как вплелися
Ваши жгучие руки в меня.
Не судите за то, что влюбился,
На планете холодной живя.
6 июля.
Молитва Миледи.
Не судите за чёрную лилию.
Не одна виновата я в том.
Погубила судьбу свою милую –
Кто же знал, что случится потом.
Не ко времени в мире рождённая,
Я вскормилася сладостным сном.
Отдалась мира сильным влюблённая –
Кто же знал, что случится потом.
Всюду помыслы жаждала светлые,
А прошлася я жгучим вином.
И коварство и деньги я встретила –
Кто же знал, что случится потом.
Подчинилась я року бессладостно
И горела бессмертным огнём,
Убивала с любовью всех яростно –
Кто же знал, что случится потом.
Не судите за чёрную лилию.
Не одна виновата я в том.
Погубила судьбу свою милую –
Кто же знал, что случится потом.
6 июля.
Обезъяний век.
Необузданный мир,
Неспокойные люди,
Нескончаемый пир…
Только что дальше будет?
На столетних высоких деревьях
Многотонно нависла листва,
Как тогда, на земле нашей древней,
Когда жизнь прорубала права.
На опушке от молний залётных
Опрокинулся дуб невзначай,
И разверзлась земля там глубоко
И открыла былую печаль.
Копошится там род обезьяний,
Словно ищет потерянный клад,
А на дубе сидит самый странный,
Самый старый и гордый собрат.
На ладони протянутой – череп –
Может мой, может твой или твой –
А другая рука что-то чертит,
И качает вожак головой:
«Где же вы, что животных и камни
Заставляли себе лишь служить?.. –
Весь в догадках вожак обезьяний
Крутит череп, в руке что лежит.
7 июля.
Как знать.
Как знать? Может правда в устах
Твоих обернулась печатью,
Ведь сердце обнято печалью –
Не трогают радость и страх.
Как много мы видим в ночи
Горячие звёздные точки –
Быть может от них и мой росчерк,
И к сердцу подходят ключи.
От того, может быть, здесь
Не вижу признания счастья,
От этого грусть во мне часто
И грусть – это в мире я весь.
В чужой ли планете страдать
Рождён не ко времени может,
Чужую ли жизнь я здесь прожил –
Наверно права ты – как знать!
11 июля.
Сутки скорые тянутся долго
За чертою проёма окна.
Чем заняться, не знаю-то толком,
Твоего ожидая письма.
Почему не напишешь ни строчки?
Тяжко жить, твой ответ торопя.
Как же тянутся летние ночи –
Не короче и летнего дня;
И сменяя друг друга небрежно,
Не несут никаких новостей:
Всё по старому в жизни, как прежде,
Напиши о себе поскорей.
Напиши, успокой мои нервы:
Словно ночью, на сердце темно –
Не в последний так день и не в первый –
Без тебя будет мне всё одно.
Знаешь ты мой мотив тот печальный.
Что могу я прибавить к нему?
Только крик из груди так отчайный,
Под который из жизни уйду.
13 июля.
Думы все о тебе и о сыне.
…Вот парит с твоих гор самолёт:
Может весточку мне принесёт
В этот час освежающе синий.
…А сынишка – под боком, в постели;
Тоже мечется, тож не уснет;
С холодильника вводу всё пьёт…
Хоть к нему сны б скорей прилетели.
…Мне сказали, что тешусь в пустую –
Что охота на зайцев двоих:
И не третьего мне и не их –
Выстрел мой проживёт в холостую
…Зайчик маленький – сын не со мною –
Моя плоть, моя свежая кровь;
Заяц старше – большая любовь.
Оба дороги, нужны – не скрою.
…Но, гонясь за двумя, я мечтаю
Зайца третьего – счастье – поймать,
Ведь его дать хотела мне мать,
Показав меня отчему краю.
Удержать ли охотничей страсти
На строптивом в бегах скакуне,
Разве делится счастье? – И мне
Не желать разделённого счастья.
15 июля.
Ветер
Как тебя убедить,
Как заставить поверить,
Что пронёсся мой ветер
И любви моей быть!?
От него мне досталось
Без улыбки лицо –
Он убил во мне всё,
Все заветы на радость.
Он тебя от меня
В край далёкий сосватал,
А ведь помню: когда-то
Обнимал тебя я.
Мне тогда счастьем было
Утонуть в глуби глаз.
Что мешает сейчас
Не глядеть так уныло?
Этот ветер врасплох
Захватил мою юность,
Дал взамен свою скудость
И печаль мёртвых крох.
Но любовь дорогую
Он не смог погубить –
Только с нею мне жить,
И её сберегу я!
16 июля.
Слёзы.
Понависли на ветвях-ресницах
Горевые усталые слёзы:
Потускнели печальные розы –
Уж не юность весенняя снится?
Уж не снятся ль им встречные очи,
Что сушили их близостью блеска,
Опьяняли любовью прогресса,
К счастью строили мост покороче?
Мост качался в весах настроенья,
Мост качался в весах непонятья…
Возвернётся ли юность объятий,
Что ушла впредь утра воскресенья?
С этих дней в них туманная осень
И печаль золотого убранства,
Только памяти явствует рабство
И желанье вернуть счастья россыпь.
23 июля.
Застелись асфальт листвою,
Окропи усталый плод.
Не желаю духотою
Обметать устало пот.
Расчешись ручьями пьяно
И прохладой крёстной будь.
Я хочу пройтись поляной –
В жизни выбрать свежий путь.
23 июля.
Не дрочи ты запахом капусты:
Я давно не ел домашний борщ –
Не дымит очаг, в кастрюле пусто,
Ствол костей моих, поникнув, тощ.
Пригласи за скатерть-самобранку,
Ты сама ведь выткала её,
Пред соседом выставь браги банку –
Близко мы не знаемся еще.
Скину пред тобою листья грусти –
Выправится молодости ствол.
Может одиночество отпустит,
Листья радости усядутся за стол.
Улыбнись в ответ, моя соседка,
Нежным словом веру поддержи,
Встречи наши безвозвратно редки:
Вскользь в подъезде гонят виражи.
24-25 июля.
Невеста.
Шелест колёс чёрной «Волги»,
Песней сирена летит.
Ждать мне осталось не долго.
Вот уже голос звенит,
Вот её смех сквозь волненье,
Музыка платья Весны…
Кто этот парень степенный,
Отнявший счастья весы?
Сколько ей пел песен леса,
Жаждал созвездья сердец?..
Как же другой вдруг невесту
Нежно ведёт под венец?
Что же? – мне им теперь песни
Петь за бокалом вина?
Или сорвать их созвездье? –
Наше сорвала она.
Сяду я с другом-шофёром.
Пусть лишь посадят её, -
«Трогай, друг мой. Ты не с вором. –
Я возвращаю своё.»
29 июля.
Из письма.
Итак,
Проляжет путь мой на Кавказ
Сквозь серпантин лихой погоды.
Не пить весёлую природу
Гонюсь для сердца в жуткий час,
Но видеть твой капризный взгляд
И слышать шелест губ таинства…
Какой-то бес во мне таится,
И безрассудства льётся яд.
Но яд годится не любой –
Не принял я его от скуки –
Его мне подарила в муках
Непроходящая любовь.
1 августа.
Тот, кто рождён современным посредством,
Должен спортивным накалом гореть.
Крикнул в пелёнку – беги жизнь от детства,
Финишь известен – тоскливая смерть.
Роком даны две дорожки стальные:
Белая – чтобы счастливым был ты,
Чёрная – реки текут горевые.
Лишь по одной из них должен идти!
Кто по какой стартовал – неизвестно,
Только со временем ясность придёт.
Белая – всем так желанная песня –
Между всех гроз во дворец проведёт.
Встретишь с ней счастье обманом иль правдой,
Кто тебе против рискнёт говорить!
Вместе с тобой все дорожке той рады.
Тот, кто по чёрной – не сможет смутить.
Если бежишь ты по чёрной дорожке,
Лучше сойди, незакончив пути.
Джунглей закон – повинись ему, крошка, -
Белый - у трона, а чёрный – умри!
3 августа.
Игра с роком.
Пред убежищем – бури невзгод
Над моею душой мелколесья.
Чёрный рок, торжествуй, жадно смейся!
Пойман я в отчуждённости грот.
Я играю, гонимый мечтой
О созвездии резкого счастья.
Выпадают же чёрные масти
За кровавой с тобою игрой.
Понял я: чтоб тебя победить,
Надо горы дурного нахальства,
Надо реки босого бахвальства
И за промахи денежно мстить.
Пусть законы игры – твой конёк:
Ты умеешь подмазать законы,
Соблюдать я не стану каноны,
Всё равно ведь как сплёлся венок.
Научил ты меня, как отец
Учит сына выказывать страсти,
Чтоб пришло легковерное счастье,
Я приму из твоих рук венец.
Совесть, нежность… ещё что? – на штырь!
Козырь – наглость и блеск проходимца.
В сонмы бурь мы из грота помчимся.
…Коль не выиграю, то в монастырь.
4 августа
Пешка шла в дебюте в дамки,
Славная дана ей роль.
Слушал за пивною банкой
Песни пешки сам король.
Ферзь из пешки стал ударный
В залатованном коне…
Ах, Володя, где гитара?
Вечер ходит по земле.
Ферзь прошёл огонь и воду,
И чарующих девиц…
Голос всё от года к году
Затмевал сезонных птиц…
Убегал из плена в паре…
Горечь даровал струне…
Ах, Володя, где гитара?
Вечер ходит по земле.
Спал в горах под свист обвала…
Парус рвался… - он всё жил…
А теперь его не стало.
Голос только всё дрожит
На магнитной ленте старой,
Что купалася в вине.
Где Володя, где гитара?
Стало грустно на земле.
6 августа.
Ты красива, как взгляд окликающий,
Губы розовые лепестком,
Гладишь кудлы ты мне всепрощающе
И весенним журишь ручейком.
- Не ходи больше в даль окаянную.
Рассмотри ты вблизи красоту…
Или в царство решил океанное
Безрассудно спустить борозду? –
- Нет! Прогнал я мечты бестолковые
Обманувшей сознанье дали.
Ведь она как слеза васильковая –
Но в пучине её – корабли!
Ты со дна возвернула сознание
За чуть светлую ярости нить.
Только здесь мне открылось призвание,
Что любовь мне не сметь позабыть! –
7-9 августа.
Подруге.
Возьми дочь обнажённых лесов,
Молодого соцветья ромашку,
Пусть укажет с таинства костров
Ту судьбу, что зовёшь ты промашкой.
Как нежны, как хотят лепестки
Счастье дать, о котором мечтаешь.
Словно ночь, крылья их коротки,
И за ту красоту их прощаешь.
Ты сама, как и крылья цветов,
Ты нежна, обещающе мила…
Ты уйдешь, как огонь лепестков,
Как слеза, на цветке что остыла.
Украшаешь собою ты дни
Одного, то другого созвездья.
- Но кому ты несешь дар любви? –
Отозвалась ромашка полесья.
9 августа.
Подруге.
Ведь тебе ни чего так не надо,
Как глоток затаённый вина…
Но остался в стакане осадок,
Что обман снова принял меня.
Жаждал встретить в тебе человека.
Жаждал кинуть безбожеский свет. –
Но лишь чёрного горького снега
Только скованный жаждою след.
Ты осталась в созвездии женщин,
Что упали, как эта звезда.
…Может ею сейчас кто-то крещен,
И в судьбе её та же бразда.
10 августа.
Погоны.
Отшумели колёса вагонов
И гудок задохнулся вдали –
Не услышишь ты слов о любви,
Не увидишь кровавых погонов.
Как горели под белой рукою,
Что два мака на скатерть легли,
Не вернутся – моли, не моли
Ясносиней слезинки искрою.
А в глазах твоих красные крылья
Всё влекут в незабвенность ночи,
В обессиленный вздох: - Не молчи… -
Это было. Всё было! Всё было!..
Ты была опьянённая ими
И словами любви дорогой…
Не сказал лишь о том, что другой
Клялся он как-то вечером синим.
Не сдержать под рукою погоны.
Искры слёз потонули в пыли,
И гудок задохнулся вдали,
Не слышны уж колёса вагонов.
15 августа.
Ястребы.
Врезался лентою длинной
В небо белеющий хвост;
Чуток в нём взгляд ястребиный, -
Брошен на землю, как мост!
Крик опускается твёрдо
Птицы стальной на леса.
Крылья расправлены гордо
Двадцать четыре часа.
Голову ввысь поднимите –
Носится в птице беда:
Чётко плетет злые нити
В воздухе «Б-52».
Тень затмевает над розой
Радости жизненный цвет,
Тень кружит жадно и грозно –
Ей в мире отдыха нет!
Будущий мир вспомяните!-
Носится в птице беда:
Чётко плетет свои нити
В воздухе «Б-52».
Ждёт лишь мгновенья, приказа:
Когти вцепить в наш рассвет –
Когти ракет, когти газа,
Когти червонных монет.
Крылья над розой сломите,
Крик чтоб затих навсегда –
Пусть не плетёт больше нити
В воздухе «Б-52»!
18-19 августа.
Вл. Высоцкому
Не смогли справедливой сберечь красоты –
По московским проспектам разлились цветы.
Ты прости, ведь вина не пришла к нам сама,
Ведь народ не один – правит в нём сатана.
Не хватило нам сил, чтоб тебя поддержать –
Только память не смогут о тебе нам сковать!
Не хотели принять твои песни они –
Только алое море народной любви!
Ты – с поэтами Истины вечной Руси!
Жребий их у тебя… - Крест спокойно неси.
Спать достоен под алым приливом цветов!
Знай: потомки осудят «народных отцов»!
21 августа.
За склоном лет последний поворот –
И вот в глазах счастливый призрак детства
В последний раз даёт тебе согреться:
В последний раз зелёный створ ворот,
И дед стоит, смеясь в закате алом,
И бабушка твоя здесь, у окна,
И мама – в облаке цветов она,
И ты стоишь солдатом с нею малым…
Потом снега.., потом ковёр весны…
И море, синее такое. Море!..
Жара в тебе… Жара в степном просторе…
Но море.., Море! Море… смех волны…
И мяч, тебя гоняющий по полю,
И алый всплеск и… чёрный плачь ручья
На самом дне бездонного ущелья…
И жизнь без милой… Голова с похмелья…
Её б вернуть, былое всё учтя!
Любовь!.. Отвергнутое возвращенье…
Пустынные года… И крест зовёт:
За склоном лет последний поворот,
Последнее с собою примиренье.
24 августа.
Гриф.
Всё острее, острее небесный мой взор,
Он парит грифом с бытия гор.
Всё яснее, ясней голубая земля,
Всё ясней безысходность моя.
Всё туманней мерцает любимой звезда,
То моя голубая мечта.
Всё пышнее сад счастья цветёт для людей,
Для непахнущих счастьем рублей.
И когда?.. Ни когда не войти мне в тот сад!
Мраком ночи забрезжил мой взгляд.
Встал пред ним маяком голубой той мечты
Крест дубовый – маяк черноты.
И потомкам крест мой – как чарующий миф,
Но смолчит, тут ночующий, гриф.
Что он сможет сказать? – как я был одинок
Среди всех у обжитых дорог.
Он знаком с той мечтою моей голубой.
Имя милой он спрячет с собой.
Унесёт и мечту о могиле мою.
Я о том его нежно молю.
29 августа.
Озеро и море
Заменить любимую
Сможет ли другая?
Взгляд очей ругаю,
Гладь озёр ту синюю,
Тихую, печальную
Под моей ладонью,
Скованную доль. –
В береге венчальную.
Помню счастье лунное,
Но другого взгляда,
Буйного наряда
Моря цветноструйного.
Глубь разлук морозила,
Крикам чаек вторя…
Не заменит моря
Голубое озеро…
31 августа.
Размышления
перед золотой статуэткой.
Я приглашаю вас в мой сон, в мой лес тяжёлый,
В мои владения за горькою чертой.
Они зверьём богаты, как клубок ежёвый,
Они прекрасны первозданной густотой.
Здесь человек сражался с хитрою змеёю
В лучах зари, в благоухающих цветах.
Она, как женщина, прижалась чешуёю,
Холодным золотом ласкалась на руках,
Но руки, закалённые под ветром, цепко
Держали тело, как срываемую ветку,
И тух зелёный взгляд, чернел, как победит.
В тот миг мне человек казался - царь природы,
Что зло и ложь дня чёрного он победит,
Любви, добра дня светлого он примет роды…
***
Но торжество заранее? – бедой чревато!
Вдруг вижу: то над ним раскрыта пасть змеи…
И вижу: не зари лучи, а то - заката…
И золото благоухает чешуи…
И вижу свет я не тускнеющего взгляда –
Топазы светятся, они пленят собой;
И драгоценности впивают корни яда,
Вливая в тело жадной роскоши покой… .
Так царь ли – человек? И так ли это было? –
Ведь сколь веков богатство за собой водило
Все корабли морей седых и злых пустынь?
Зачем тогда приходит за весною лето?
Зачем тогда над головами льётся синь?
Зачем и сны? и этот сон? – и сон ли это?
3 сентября.
«опять воспоминания насилую…»
Из «ЛитУчёбы» №3 стр. 210.
Я память насилую,
Рифмой кручу…
Пишу гладь красивую,
Слышу – рычу.
Взываю я к личику –
Рожа стоит.
Я к летнему ситчику –
Чёрный гранит.
Гранит огрызается:
– Музы здесь нет.
На что хочешь зариться?
Выключи свет! –
11 сентября.
Рассыпная буря
Презренных дум и матов смак..,
Когда пьяна бывает дура –
Природы зря взошедший брак.
Стоит, шатаясь, как верёвка,
Неясный клёкот, вонь разит,
То к вам прильнёт с тупой сноровкой,
То вдруг судом, храпя, грозит…
И долго храпом раздражает,
И долго воздух душит вонь,
И долго рожей воскрешает:
В конюшне грязной – грязный конь.
Вот ей – зачем дана свобода?
Напилась – вспомнит ли потом? –
Е… хоть как врага народа,
Или по морде сапогом.
11 сентября.
По второму кругу
Я верчу вселенную –
Память мою пленную
Милую подругой.
Ведь с тех пор недолгих
Ни единой весточки…
Хоть бы ивы веточку…
Иль ресницу ёлки…
Где твой взгляд витает?
Где? В каких преддвериях?
Недоступный прериям
Тем, что не прощают.
Но откликнись всё же
Хоть тигровой ласкою,
Милостью хоть барскою
По зовущей роже,
По душе поэта,
Доброты лишенную,
Без борьбы сожженную,
Пропитую где-то…
14 сентября.
На танц.площадке.
В обтяжку фирменные джинсы,
В обтяжку кофта-чернослив,
Глаза прикрыл волос прилив,
Лица овал – что Мона-Лизы.
В кругу танцующих одна
Стоишь, безмолвна и бледна.
Перед тобой ветрами волны
Людей качаются проворно.
Они, нагнувшись, словно бабка,
Что проверяет в дело кадку,
Дрожат, как скудный лист в ветвях.
На них глядишь бездушным взглядом,
Пылавшим может быть когда-то,
Теперь закованным в цепях.
Блуждает он, презреньем тленный,
Но ищет встречи сокровенной
Среди снегов коварства звонких.
Одна. Как стебель в поле тонкий,
Забытый пахарем последним, -
Его ль увидишь издали?
Зачем ты здесь? Что в парке летнем?
Что ждёшь от осени начала?
Что в танцах ищешь одичало? –
Ведь взгляд потух, как свет зари.
14-17 сентября.
Пугачихе
Она сильна лишь темами,
Лишь ритмом песен –
Кривлянием своим же
Стала вдруг известной.
Сентябрь.
вверх
U Lukomoriya
следующая
