Кто же так расшумелся в полночь?
То под хор неспокойных сверчков
Раскричался не пьяный сторож –
То играет в гостях твоих кровь.
И несётся ко мне «Дивчина»,
И твой тонкий летит голосок,
И на сетке узорной гардины
Твоя тень как хмельной стебелёк.
3 сентября.
Прости меня, мой брат,
Но нет пути назад:
Ты вышел из игры –
Ты сам в том виноват.
Тебе я говорил:
Тебе не хватит сил
Идти во след за мной, -
Но кто ж тебя сманил?
Я думаю: та шаль
Тебя позвала в даль,
За жгучий поцелуй
Ты раздувал ей паль.
Я помню как сейчас:
С ней каждый был в тот час,
И пятки дым густой
Она пила из нас.
Шестнадцать только что,
Но запахи цветов
Уж не знакомы ей
И цвет лица не тот.
Не тронул только план
Её изящный стан:
Стояла грудь её
Как надо мной туман.
Всех лёгких – только треть.
Как страшно умереть!
Её жалели мы
Но алчна рока плеть.
И нет искры в глазах…
Но не был в них и страх,
Когда косяк мелькнул
В потресканных губах.
Ты только что в наш круг
От материнских рук
Сбежал – но смерть её
Твой рот открыла вдруг.
Прости, мой брат. Скорей
Ты поспеши за ней,
Пока не продал нас,
Спеши, спеши! Андрей.
5 апреля.
Похмелье.
О, мне ль не знать, что дневников я не имею!
Но вот заря однажды встала чуть бледнее
Своих сестёр вчерашних, руку мне подала,
Чуть оттенив мою на фоне покрывала.
А в голове больной от прошлого похмелья
Металась мысль то жужжа, а то немея.
О чем залить её?! Я встал, пронёсся взором
По на пол брошенной одежде, на которой
Валялись туфли; по пустым углам, по креслам
И по застолью – без причины, если честно… -
Но что-то здесь не то – напряжено вниманье:
Бутылки, рюмки, банки… но вот угол дальний…
Там что-то, кажется, лежит… ни как тетрадка!
И ручка рядом? Вот уж чёрт те за загадка!
Прочёл страницу, две… Да что за чертовщина!
Ни как не вникну в смысл этой мешанины:
«Четыре года – Ира…», «Семь – моя Лариса…»
«Шестнадцать – Первая, но испугался риска…»
Какого риска? – не понять под слоем пасты.
«Меня испортила ты, кажется, напрасно…»
«Мне восемнадцать – в первый раз за пластелином,
Потом ещё – напрасно, вывозились в глине…»
«Мне восемнадцать – настоящая, зачем Ты?
А без Тебя, любимая, я стал бы кем бы?..»
Как жарко, душно… от того ль, что всё мне ясно?
Здесь то, чем жил, любил, что видел ежечасно.
Но как? откуда? и неужели я в бреду
Себя спровадил в рабство этому труду?
Не помню этого! Но помню по ночам
Мы с музой часто говорили по душам.
6 сентября.
Не думалось мне в эту осень
Свой внутренний мир изменить,
Но в сердце чудесная гостья
Пытается дверцу открыть.
Стучится она и рыдает
Над прошлым души молодой,
А сердце, как снег белый, тает
И рушится прежний покой.
Открыть ли вам тайну? а если
Вас ропот прельщает листвы?
Попробовать может быть песней,
Коль мне не поверите вы?
Так струны настрой же мне, гостья,
Чтоб лучшую песню пропеть!
Смотрел я на жизнь свою косо –
Иначе хочу посмотреть!
Чтоб в цвете! заря заалела
В уставшей от жизни груди,
Чтоб вы мне на счастье несмело
Сказали однажды:
- Приди…
Приди и с безумной гитарой
Нарушь задержавшийся сон.
Мне эти полночные чары
Твердят: это он, это он, это он…
Сентябрь.
Мне во след рукою осень машет,
Рассыпая жёлтую листву.
Но ни кто тебе здесь не расскажет,
Как один на свете я живу.
Ты прижмись румяною щекою
Словно к тополю – к моей груди,
Я тебя грубеющей рукою
Не смогу на волю отпустить.
И, как будто пойманная птица,
Ты забьёшься, страстию дыша,
И узнаешь, как к тебе стремится
Моя одинокая душа.
Я тебя безумно обласкаю,
Искупаю в утренних лучах…
В первый раз такую я встречаю
И стою в первые я в слезах.
И пускай кружатся надо мною
Листья, навевающие грусть,
Я уже не с прежнею тоскою
В листопад бездонный окунусь.
И пускай смеётся во след осень –
Страсть её невнятна, как любовь,
Про неё с тобою нас лишь спросит
Озерце с фатою из листов.
21 сентября.
Дождливой ночью ли, как знать?
Когда не справишься с собою,
Войдёшь ко мне – и я открою,
Как сердце может перестать
Стучаться ровно и неспешно,
Открою тайну страсти нежной
И простодушно, без прикрас
Войду в твой омут скрытых глаз,
К комете прикоснусь волос
И, по свету мечтой гонимый,
Тебя я назову любимой
Нечайно для себя. Так искра гроз:
Мелькнёт в высоком небе искра
И дождь пригонит ветер быстрый,
И в миг замолкнут соловьи;
Так и признание в любви!
26 сентября.
Под мерный шум дождя,
Под лепет крон высоких
Остановлюсь, пройдя
Всего лишь полдороги:
Другую часть тебе
Оставлю для сомнений,
Для дум о ворожбе,
На гуще на кофейной,
Для карт, в твоих руках
Ложащихся послушно,
На первых на порах
Не лгущих простодушно…
Я жду твой первый шаг,
Чтоб кинуться на встречу,
Завидя тень плаща,
Накинутый на плечи.
Падёт фата листвы,
Деревья улыбнутся
И смоет дождь следы,
Назад чтоб не вернуться.
27 сентября.
Ты лишь веришь шагам листопада
И весёлому плясу дождя.
Я однажды уехал куда-то,
Я однажды ушёл в никуда.
Я сегодня хочу возвратиться –
Дай мне руку на счастье свою,
Ты сегодня как сердца частица,
Без которой я жить не могу.
Без тебя – я наказан жестоко,
И с тобою мне быть - беда,
Убегают мечты от порога
По осенней листве в никуда.
Ты со мною нежна и покорно
Ложишь голову мне на грудь,
Но меня каждый раз упорно
Ты стремишься локтём оттолкнуть.
Ты доверчиво бродишь следом,
Ты заглядываешь в глаза –
Но лишь в грёзах моя победа,
Ну, а здесь – отступаю назад.
Далеко до тебя – не дойти мне,
А тебе сделать стоит шаг,
Чтоб рукою коснуться тихо,
Чтоб губами прижаться, спеша.
Сделать шаг – как легко и… как сложно
Сделать шаг, прокричав: - Люблю! –
Ну, а вдруг этот шаг – порочный?
И судьбу ты найдешь не свою?
И, вернувши меня с ниоткуда,
Счастье ль встретишь, иль долгую боль?
Вот вопросы, которыми студишь
Ты мне сердце – но в нём ведь любовь!
28 сент-8 октября.
Заклятье.
Заклинаю тебя звёздным небом!
Заклинаю твоею звездой!
Не забудь, через горы и степи,
Через годы на чаше весов,
Не забудь… и в предсмертных терзаньях
Вспоминай нежный шёпот ночей,
Вспоминай часы лёгких свиданий
Тени ангелов с тенью чертей;
Вспоминай, чтоб ночами казниться;
Вспоминай мои ласки, меня…
Заклинаю, пусть время промчится,
Но пусть сердце тебе не унять!
8 октября.
Ответ.
Ты был прав, и твои заклинанья
Не дают мне спокойно жить.
Ах! зачем же меня на прощанье
Ты заставил тебя полюбить?
Не могу без твоих я объятий,
Не могу я без ласки твоей;
Обернулось твоё мне заклятье
Одиночеством жутких ночей.
Как страшны мне их прикосновенья!
Как прохладны! Как дики они!
Просыпаюсь от них в иступленьи
И в признаньи собою вины.
Я всё думаю: будто ты рядом,
Но минута – я всё же одна.
Как хочу я горячих объятий!
Как хочу твоего я огня!
Как хочу побежать за тобою
На край дикий волшебной земли,
Куда брошен ты пьяной судьбою,
Где верблюды одни, да ослы!
Позови! ты увидишь: другою
Пред тобою предстану теперь.
Позови! и дрожащей рукою
Я открою сама твою дверь.
9 октября.
Нейтронные звёзды.
Из звёздной мглы
Нам жизнь шлёт
Разнообразные сигналы.
Но может быть
Тревожней всех
Кричат в галактиках пульсары.
Нейтронный крик!
В секунды счёт!
Каким тот зов наполнен смыслом?
Быть может, там
Разумный мир
Сказать пытается, что был он?!
Так может быть мы
Ответим им тем же?
И наша планета
Нейтронною станет?!
А может они нас предупреждают,
Что жизнь прекрасна?
Что жизнь одна?
Что жизнь прекрасна, покуда жива?!
9 октября.
Начинается игра,
Кто кого же пересилит:
Или дождь пойдёт с утра –
Или солнце в снеге синем
Отразится сотней искр,
Разбушуется в глазах;
И на счастье иль на страх
Подбежишь ко мне ты быстро
И обнимешь, и губами
Припадёшь к моим губам –
Сам тогда упьюсь дождями,
Но тебя им не отдам!
11 октября.
Я не скрою, что зарёю
Алой ты вошла в мой мир,
И расцвёл опять любовью
Души скомканной пустырь.
И к себе не подпускаешь,
И уйти мне не даёшь:
То ты словом обласкаешь,
То глаза вдруг отведёшь…
А глаза – два солнца жгучих,
Разбегаются лучи;
Проведи же в день грядущий
Меня ими из ночи.
Ты на ласточку похожа –
Я с тобой и в небо рад,
От того ты мне дороже
Моих песен во сто крат.
18 октября.
И солнце однажды взорвётся.
Представим на миг,
Что наша звезда –
Горячее Солнце –
Взорвётся однажды.
Конечно, не скоро,
Но может такое
Случиться. И что же
Случится тогда?
Раздастся вдруг в ширь
Его оболочка,
Сгорит и Меркурий,
Венера умрёт,
И облако жара
Столкнёт нас с орбиты
И жизнь живая
Исчезнет тогда.
А может настало
Горячее время
Пожары войны
Задуть навсегда?
И может тогда,
Встречая как братьев,
К себе пригласит нас
Чужая звезда?
Октябрь.
Fantoms.
Фантомы!
Не скрывайте лиц!
Узнаю я вас!
Фантомы!
Призрак в мире чист!
Мой приходит час.
- О, мир, ты – мой! –
Ты пока, как солнца луч,
Лучезарен и смешён,
Буд-то ты могуч,
Ты влюблён.
Сон!
Оглянись к высотам, мир:
Среди звёзд ты лишь один,
Среди звёзд, ты сир,
Неба сын!
Знай, что это всё
Сон!
Фантомы!
Стынет небосвод
И земная твердь.
Фантомы!
Вот он самолёт,
И поёт в нём смерть:
- О, мир, ты мой! -
Фантомы!
В небе сотни их,
Призраков стальных.
Фантомы!
Чуть взмахнул крылом,
Свист услышишь бомб:
- О, мир, ты наш! –
Зачарованный пилот,
Оторвавшись от земли,
Словно богом стал
В небесах
Он забыл земной
Страх.
Где-то в штате Арканзас
Вилла пышная стоит
У окна жена
Ждёт его.
Для него тот край –
Рай.
Фантомы!
Раздражённый звук.
Напряженье рук.
Фантомы!
Под рукою пульт,
В небесах наш культ:
- О, мир, ты наш! –
_______
Люди!
Не надо их!
Остановите,
Дайте Земле жить!
У меня сын растёт,
Хочет счастливым быть!
Хочет он мир этот любить!
18 октября.
Штамм.
От красных звёзд до синих звёзд
Несметной пыли льётся мост:
Шары, как щупальца, пред ним
И вслед за ними – синий дым.
Но то живого естества
Летят немые существа,
И страх и смерть несут они,
Ни кто не знает, чем сильны.
И все миры далёких звёзд
Сражались с вирусом, но гость
Противоядие искал
И находил, и побеждал,
И растворял в немой борьбе
Миры разумные в себе.
Штамм лежит среди звёзд
Галактики.
Пред ним
К нам путь открыт прямой.
Что же мы?
Сможем ли выстоять?
Мы же погрязли все
В войнах. Сплоти же нас, штамм!
А Земля вся дрожит
От ярости.
Человек
Нежится в прихоти
Золота,
Злом упивается…
Противоядие
Сможем ли выставить мы?!
Ноябрь.
Сосчитаем до 10, прежде чем…
С арифметикой каждый, наверно, знаком,
Я напомню, а вы – подхватите.
Раз! – и радость находит ваш маленький дом,
Два! – вновь пред взглядом воскресли родители,
Три! – в трёх шагах детский сад, ты в него бегал сам,
Четыре! – лишь четыре минуты до школы,
Пять! – высший бал за диплом, ты уже дипломант,
Шесть! – ты был счастлив, здоров, ты был молод,
Семь! – не прошла мимо сердца шальная любовь,
Восемь! - И хмельные друзья не прошли,
Девять! – ты считаешь последние гулы часов,
Десять! – и дыхание слышишь землян…
Но зачем повторять снова счёт без конца,
Словно косточки двигать на счётах, -
Всё опять повторится в картинках певца:
Рождество и любовь, и просчёты,
И рассвет, вспламенивший слезинки, травы,
И над речкой стенания ивы,
Взгляд последний у гроба хмельной головы
И насмешки проказницы-иволги.
Ты долины и горы сегодня узнал –
А вчера наслаждался другой ими.
Как рассвет век за веком над миром вставал,
Так сегодня встаёт над убогими.
Мы устали в тревоге мечтать на Земле
И довольно нам крови безвинной!
Может те, что придут, не узнают о зле?
Так покончим же с жизнью постыдной.
Я опять посчитаю вам до десяти –
А вы знаете, что надо сделать.
Вы сумели нам крылья на всех запасти,
Так вздохните, чтоб все мы взлетели.
Раз…
Два…
Три…
Четыре…
Пять…
Шесть…
Семь…
Восемь…
Девять!..
- Подумай!
- Остановись!
- Что ты делаешь?
- Стой!!!
- Нет!!!!
Ноябрь.
Осень локоны сбросила в воду…
Осень в озеро сыпет листву…
Я, наверно, последние годы
Наблюдаю её красоту.
А потом будет некогда, может:
Одолеет бытья скукота
И по-мелочи душу изгложет,
И узнаю ль тогда цвет листа?
Будет чей-то смеяться малютка,
Листопад зарисует в альбом…
Только мне будет здесь неуютно
И найду где-то там я свой дом.
Я б с собою унёс из похода
Только эту картину одну:
Осень локоны сбросила в воду,..
Осень в озеро сыпит листву,..
И с тобою мы кружимся в лодке,
И печалью наполнен твой взгляд…
Жаль, что Там не бывает погоды
И с собою не взять листопад.
6 ноября.
Что тебе подарить из сумы моей бедности?
Ожерелья и золото? Всё забери!
Хоть глоточек любви? Рюмочку ревности?
Ты сначала их мне для души сотвори!
В Мангышлакскую степь ты желала до робости.
Что ж не радуешь сердце? – Достигнута цель!
Что ж молчишь? от избытка ли чувств или гордости?
Иль тяжёлая сердце сдавила вдруг цепь?
Я с тобою! Ты видишь? – как это ты жаждала!
Я с тобою! Но что же нерадостна ты?
Или сон ты хотела увидеть здесь радужный?
Как же быт наш у нашей души не в чести!
Я живу в тусклой прозе, бегу хоть к поэзии.
Как же ты смогла шипов розы учесть?
Не сломать их их с налёта, не вырезать лезвием.
Так прими же всё так, как оно в жизни есть!
Я б напиток любви пил с тобой с удовольствием,
Но в бакалее твоём через край льётся грусть.
Так разбей же его чистой нежность голоса
И другой поднеси рукой ласковой чувств!
9 ноября.
Ну, что же? Радуйтесь! Свершилось!
Упал в зените славы гриф!
Ещё пусть кость не обнажилась,
Ещё нам дарят сдобный миф…
Но вы ж хотели! Что же? Жуйте!
Ещё коптится в мясе жир!
Он тех кормил, кто перед пультом,
А нам талоны лишь на мир.
Но кто взлетит к высотам следом?
Кто поведёт корабль наш?
Мы шли путём калёным с пеплом,
И вновь в глазах стоит мираж!
Но как же хочется вернуться
Лет на пятнадцать бы назад!
Глядишь, как бы от сна очнувшись, -
Прилавки полные стоят,
Не видно сзади чёрной «волги»,
Всё то же ешь, что ест твой «шеф»…
Но, видно, будет ещё долго
Висеть над нами грифа шлейф.
11 ноября.
Горят в печурке маленькой дрова
И вьётся дым четвёртой сигареты,
Встают из памяти моей портреты
И в черновик сбегаются слова.
Россия… Родина… Родная Русь…
Лет восемнадцать не был в этом доме.
Каких же чувств разлился в теле гомон!
… А пламя камень пробует на вкус.
То обожжёт его, то пропадёт
Под тускло догорающим поленом…
Вдруг вспомнилось, у милой на коленях
Тетрадь лежала – опытов мой плод.
Он дорог мне, и он сейчас со мной,
Хоть и смешны мне самому те строчки –
Но не смеюсь. Тогда шальные ночи
Я проводил, обнявшись с дорогой.
Подумать только: несказанных чувств
Не смог поймать в стихах неповторимых,
А сам сгорел, дотронувшись любимой…
А пламя камень пробует на вкус.
25 ноября.
Письмо к женщине.
Чем ответить тебе в час покоя,
В час, когда вышли звёзды гулять?
Ты писала, что будешь другою,
Лишь меня ты увидишь опять.
Ты писала: со мной хочешь слиться.
Ну, так что помешало тебе?
Повстречались – знакомые лица –
Растеряв цепи слов в ноябре.
Ты себя, помню, многим хвалила
(Жаль, забрала ты писем листы),
Но без дела – слова, что могила,
И осталась лишь женщиной ты.
Пишешь: счастлива что от объятий,
Что досталось тебе их сполна.
Как понять?! В чём же я виноватый?
В чём же ты упрекаешь меня?
Что ещё… Наплела тебе что-то
Без меня приходившая дрянь? –
То расплата за в жизни просчёты,
За судьбу и за нервную ткань.
Я всегда к светлым мыслям стремился.
Но во круг столько пошлости, зла,
Что я сам в стае волчьей забылся,
И за то ты простить не смогла.
Вскользь дотронувшись имени Оля,
Ты как с раны сорвала бинты –
Раны юности нас беспокоят
И тогда, когда видишь кресты.
Но скажи, я о Ней говорил ли?
Я хоть раз сопоставил ли вас?
Всё, что было со мною, мне мило.
Лишь не мил мною проклятый час!
Я при встрече тебе был противен, -
Почему же ты любишь в дали?
Потому ль, что я первый на диво
Приголубил тебя на груди?
И теперь просишь, чтоб успокоил
Я бунтующую твою грудь.
Что же? Время залечит былое
Если выберишь праведный путь.
Ну, а я? Обо мне ты лишь думай,
Что всё правда, что врала она;
Если мало – дурное додумай,
Пусть на мне будет наша вина.
Здесь найдёшь за своё приглашенье
Мой бездушный, печальный ответ.
Знаю: нет за него мне прощенья,
Как в былое не купишь билет.
Но спасибо, что рядом со мною
Ты счастливой была хоть сама.
Ни чего мне не надо другого –
Это лучше, в душе чем зима.
Может быть, с часом ангела поздно
Поздравленье придёт – извиняй.
Будь же счастлива, как в небе звёзды!
И успехов в деяньях!
Прощай!
26-27 ноября.
Подойти мне позвольте к могиле,
Чтоб оставить охапку цветов,
Пока кровь в лепестках не остыла,
Пока бьётся горячая кровь.
Нас земля кружит в яростном мире
Как неделю, как пять лет назад.
Стало песен теперь о кумире
Больше звёзд, что на башнях горят.
И Его Там как будто простили,
Когда выпустить «Нерв» разрешили, -
Но, когда мы поём в Его стиле,
Замолчать нам мгновенно велят.
Нас земля кружит с прежнею силой
И уносит нас к дьяволу маг…
Но порою у тихой могилы
Прослезится какой-то чудак,
Что не будет теперь больше песен,
Что теперь говорит: - Он прелестен! –
Тот, кто раньше из кожаных кресел
Злобно дул на народный маяк.
Нас земля кружит с прежнею силой
И смеётся хмельная струна
В окнах тех, кто его не любили,
Где злословья стояла стена;
И летит хриплый голос по свету, -
Но нельзя ставить пьес о Поэте,
Хоть глаза нас пронзают с портретов –
Их сберечь не сумела страна.
Всё по-прежнему в яростном мире,
Так же живы герои Твои –
Ставят ставки теперь на кумира:
Фото, записи, календари…
Отойдите! Я вас презираю!
Игроки, на слезах что играют.
Расступитесь, приют открывая
Величайшего барда земли.
Подойти мне позвольте к могиле,
Чтоб оставить охапку цветов,
Пока кровь в лепестках не остыла,
Пока бьётся горячая кровь.
28 ноября.
Письмо жене.
О, как мне уйти
От этой игры?
Пожары, расстрелы, допросы…
В озёрах крови
Встречаемся мы,
Чтоб завтра самим лечь в покосы…
А где-то в Париже далёком
Тебя я оставил на миг,
Но волей железного рока
Уж год как расколот весь мир.
Полковник наш взял
Сегодня вокзал
И там командира конвзвода,
И мне он сказал,
Что в пленном узнал
В именьи его коневода…
Когда засыпаю под утро,
Мне снится родительский дом,
Твои золотистые кудри
И ивы за нашим прудом.
А может быть вдруг
Ко мне приведут
Израненного комиссара,
Допрос проведу:
Оставлю без рук
Холопа, следил что за садом…
Теперь ты в Париже прекрасном…
Как хочется бросить игру!
Мы, может быть, гибнем напрасно,
Быть может, нас завтра сотрут.
О, как мне уйти
От этой игры?
Пожары, расстрелы, допросы…
В озёрах крови
Встречаемся мы,
Чтоб завтра самим лечь в покосы…
О, как мне уйти
От этой игры?
О, как мне уйти?
29 ноября.
Поручик, брат! возьми-ка сивую,
Да прикажи подать вина.
Эх! за тебя, моя Россия!
Кому ж царём ты отдана?!
Мы трое суток
Да без горячего
Пыль собирали
Донских степей;
Не мало к нам
Влилось казачества:
Пять сотен сабель
Пятьсот коней.
Поручик, брат! Ты видел милую?
О, как поругана страна?!
Эх! за тебя, моя Россия!
Кому ж царём ты отдана?!
Холоп-советчик
Мой дом на хуторе
Взял под «Советы»,
Забрал отца…
А мать больная…
О, как ей худо там!
Не ест, не пьёт всё
И ждет конца.
Поручик, брат! Налей мне сызнова,
Да прогони тех, у окна...
Эх! за тебя, моя Россия!
Кому ж царём ты отдана?!
Соседний хутор
Объят весь пламенем,
Другой хозяин
Там – комиссар!
А друг Валенсий
Лежит израненный,
Убили сына
И сам он стар.
Поручик, брат! Судьба капризная
Победа наша не видна...
Эх! за тебя, моя Россия!
Кому ж царём ты отдана?!
Сестра Варвара,
Под красным знаменем,
Её под ручку
Комдив ведет…
А утром снова
Под пули встанем мы
И завтра кто-то
Свой час найдёт.
Коней! поручик. Зови горниста…
Желаю крови и огня…
Эх! за тебя, моя Россия!
Кому ж царём ты отдана?!
2 декабря.
Девушка в плаще кровавом
(отклик на картину)
На истерзанной планете
Лужи крови растеклись,
Будто спущены ракеты
Или бомбы сорвались –
Но вдали блестит грамада
Из бетона и стекла;
Девушка, в плаще кровавом,
- Крупным планом, - меч несла.
Будто звёздная богиня
Пролетает над землёй,
Словно веткою рябины
Кто-то машет под ногой,
Руки, ноги – слева, справа
И разбросаны тела…
- Девушка, в плаще кровавом,
Нас зачем не сберегла? –
_ Мы на дне лежим воронок,
ям и рвов и алых рек…
Это наши части стонут,
Это стонет человек!
По клочкам нас разорвала,
Разбросала в полк мгла…
Девушка, в плаще кровавом,
Нас зачем не сберегла? –
Но стоит за нею город:
Целы трубы, дым валит, -
Словно символ смерти гордой:
Что бездушно – будет жить…
Пусть в дыму марихуаны
Мастер вытравил тот холст:
«Девушка в плаще кровавом» -
Образ ясен нам до слёз.
15 декабря.
Одиночество на последнем этаже.
Отдёрнувши шторы,
Я вижу весь город
И звёзды небес,
И город огромный
Движеньем наполнен
И светится весь.
В мелодиях рока
Сижу одиноко,
Ночник мой потушен;
Чтоб не было скучно,
Я пью из кальяна
Дым марихуаны,
В бокале - «Агнез».
В невинной проказе
Теряется разум
И хочется мне,
Как птице свободной,
Подняться в полёте
Над морем огней.
Ни кто мне не дорог,
И даже мой город,
Меня окружая,
Громадой стращает
И гонит жестоко
Туда, где пороки
Встречают людей.
Забывшись в дурмане,
Сердечные раны
Мне здесь ни почём,
И я уж далёко
Нездешней дорогой
Иду босиком,
Что мне ваши будни,
Тревожные люди!
В стране я прекрасной
Не ною напрасно.
Вы счастье хотели –
Я счастлив тем сном.
И, в радостном чувстве
Поднявшись над грустью,
Над всей суетой,
Я чувствую крылья
И вот почти взмыл я
Над грешной землёй.
Далёкие звёзды,
Мне тяжек наш воздух,
Уже я на старте…
На мокром асфальте
В туманное утро
Нашли его кудри
Под лентой цветной.
19 декабря.
Для других знакомство наше странно,
Для себя я тоже не пойму,
Почему земля в сыром убранстве,
Почему я рвусь сквозь пелену.
Пусть туман плывёт своей дорогой, -
На планете мы ведь не одни,
Но мы в нём блуждаем ненароком,
Будто нет под звёздами пути.
Звёзды, звёзды милые, ответьте:
Почему скрываетесь во тьме?
От того ль, что я впервые встретил
Счастье, благосклонное ко мне?
Может быть в тумане незаметней
Наши повседневные грехи,
Мы ведь, как и все планеты дети,
Хороши в одном, в другом – плохи.
И покуда будет шлейф тумана
Виться над созвездием сердец,
Будем к встрече рваться неустанно,
Позабыв, что есть всему конец.
Может, рвусь я к вам совсем напрасно,
Потерять боясь её любовь?
Может быть, при свете ежечасно
Буду я искать соцветье строф –
Только вместо них мне отзовётся
Болью безыскусною струна
И, когда туман тот разойдется,
То меня покинет и она?
27 декабря.
Судьба, наверно, как вдова
И мстительна, и беззащитна…
Пожалуй, ты была права,
Покинув дом мой с мыслью скрытной.
Кто я? – Влюблённый птицелов?
Едва завидев птицу-феникс,
Уж мнит свершённую любовь,
Уже вино в бокалах пенит,
Но крыльев не имеет сам –
Одни мечты лишь в поднебесьи.
И вот улов упал к ногам –
Но птицы нет в сетях чудесной.
Ещё глядит он пред собой,
Глазам пылающим не веря,
Но взор уже объят слезой
Перед захлопнувшейся дверью;
И не понять, за что судьба
Опять обманом наградила.
Коль я обидел чем тебя,
Найди простить в себе ты силы,
Как ты нашла их, чтоб без слов
Уйти, оставив мне терзанья.
Винюсь во всём! И я готов
Принять твоё мне наказанье.
Как часто счастье я ловил!
Смотри! как грустно дно бокала
Осадок горечи покрыл,
Как запад мне открылся ало…
Смотри! коварная судьба
Опять со мной сыграла шутку.
Приди, приди! молю тебя,
Приди, приди! хоть на минутку.
30 декабря.
